Суицид

У влюбленных условия всегда были трудные - не было жилплощади, не было денег, не было красивых вещей и романтических путешествий; презервативы, правда, были, но не было книг по культуре секса, разъясняющих, как их правильно использовать...


У влюбленных условия всегда были трудные - не было жилплощади, не было денег, не было красивых вещей и романтических путешествий; презервативы, правда, были, но не было книг по культуре секса, разъясняющих, как их правильно использовать.Но все как-то устраивалось.Некоторые однако всех трудностей и препятствий вынести не могли, и иногда кончали с собой.У самоубийц условия тоже были трудные - не было револьверов и патронов, не было ядов, часто веревок не было, не говоря о спокойной обстановке.Но тоже все как-то устраивались.И вот двое несчастных влюбленных никак не могли устроиться.Такие невзрачненькие, славные, с большой возвышенной любовью.С ней родители воспитательную работу проводили: что сопляк, голодранец, неумеха, сиди дома под замком, чтоб в подол не нагуляла.Его норовили просто пороть: нашел хворую замарашку, жизнь себе калечить, пусть дурь-то повылетит.Деться некуда, не на что, никаких просветов и перспектив: нормальный трагизм юных душ.Ленинград, как известно, не Таити, бананом под пальмой не проживешь.Целуются они в подъездах, читают книги о любви и ходят в кино, держась за руки.
И тут им в эти неокрепшие руки попадает биография, чтоб ей сгореть, дочери Маркса Женни, как они с мужем-марксистом Полем Лафаргом вместе покончили с собой.Вот упав на взрыхленную ниву марксистского воспитания, это зерно и дало, видимо, свой зловредный росток.Ничего себе перышко свалилось на хилую спинку верблюда.Они ведь с детского сада усвоили, что марксизм есть не догма, а руководство к действию.Это тебе не Ромео и Джульетта.Монахов советская власть повывела, аптекарей тоже крепко прижала, и ждать милостей от природы им не приходится: куда за сочувствием обратишься?..
А у нее была знакомая санитарка.И она обратилась к ней, но тайну не раскрыла.Просто попросила достать сильных снотворных таблеток - от бессонницы...И подробно выспросила: а сколько надо, чтоб покрепче спать? а сколько предельно можно? а если больше? а сколько уже ни в коем случае нельзя, что, и вообще не проснуться можно, умереть? Санитарка отнекивается, берет с нее страшное обещание, что не выдаст, и приносит в конце концов таблетки.Пакетик запечатан розовой бандеролью со штампом, и над латинской прописью черная этикетка с черепом: "Осторожно! Яд!".
Сильнодействующее средство, значит: нормальная доза полтаблетки, от двух даже буйный шизофреник заснет, а больше четырех уже очень опасно.И тогда он договорился со знакомым из общаги, чтоб побыть день в его комнате, когда все на работу уйдут.Утром уломали вахтершу, подарили ей коробку конфет, и когда еще трое из комнаты ушли на работу, знакомый оставил их с ключом, велев удалиться до четырех.Остались они вдвоем.Зажгли свечу, выпили бутылку шампанского, съели торт и килограмм апельсинов: венчальная трапеза.Долго писали предсмертное письмо, где всем прощали.И легли в постель.А потом вскрыли пакетик, разделили таблетки по десять каждому, приняли и легли обратно.Обнялись и закрыли глаза.И стали ждать вечного забвения.
Снотворное действовало медленно.Перевозбудились.Но постепенно стали тихо и сладко засыпать.От сна отвлекало только металлическое ощущение в желудке.Возник холодок по телу, выступил пот.Кольнуло в животе, там появились спазмы; забурчало.Крутить стало в животе, нет уже мочи терпеть.
Он, стиснув зубы, признается: "Мне выйти надо на минуту".Она: "Мне тоже".Они одеваются, сдерживая поспешность, и шагают к двери.И тут выясняется кошмарная вещь.Потому что дверь они, разумеется, закрыли.А ключ, приняв яд, выкинули в форточку.Чтобы уже в последний миг не передумать, не выйти за помощью малодушно.А этаж - четвертый.Они шепотом кряхтят, не глядя друг на друга.Сна ни в одном глазу.Кишки поют, скрипят и рычат на последнем пределе.Он пытается дубасить в дверь, но везде тихо и пусто: обезопасились от помощи и помех! Если им и раньше жизнь была не мила, то сейчас они и умирать тоже больше не хотели, потому что хотели они только одного - в сортир.И любовь, и смерть, конечно, прекрасны, но все это ерунда по сравнению с туалетом в необходимый момент.Шипя и поухивая пытается он подковырнуть как-то замок, выломать дверь, но силенок уже нет, а в брюхе наяривает адский оркестр под давлением десять атмосфер.Убийца-санитарка проявила предусмотрительную гуманность - снабдила их хорошим слабительным.Глупости это, что смерть страшна.
Фармацевтика в союзе с природой способны устроить такое, перед чем смерть покажется пикником на взморье.Придя с работы и не достучавшись, хозяева открыли запасным ключом комендантши.И выпали обратно в коридор.Вы не пытались войти в туалет колхозного автовокзала после ярмарки? Две голубые тени беззвучно лепетали об отравлении.Скорая с разгону закатила им промывание и увезла вместе с пакетиком из-под яда, взятым для анализа оставшихся крупинок.По результатам анализа врачи, с характерным и неизменным цинизмом, разумеется, бессердечно гоготали; чего нельзя было сказать о гостеприимных хозяевах комнаты.Так высокая кульминация и низменная развязка завершили отношения злосчастной пары: разбежались.Его потом дважды ловил знакомец и бил морду; а она, напротив, подружилась с санитаркой.

Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться