Преддверие поездки

- Лично я соскучиться ещё не успел, - буркнул Юрка.

Юрка Лёху терпеть не может по причине повышенной кобелячности последнего. И Юрка справедливо считает, что коллега браконьерит в его угодьях...


- Лично я соскучиться ещё не успел, - буркнул Юрка.

Юрка Лёху терпеть не может по причине повышенной кобелячности последнего. И Юрка справедливо считает, что коллега браконьерит в его угодьях. Считал раньше, сейчас Юрка остепенился, девиц цепляет вяло, без интереса, больше чтобы позлить Иришку, а не из спортивного интереса.

А вот в Лехе охотничий азарт жив, парень он молодой, ещё и тридцатника нет, балагур и весельчак, любимец женщин и собак. Где бы не появился Лёха, вокруг него мгновенно собираются поклонницы.



- Витька, ты можешь объяснить, какая шлея тебе под хвост попала? – поинтересовалась я. – Мы же никуда не собирались, что случилось?

- Лёха приехал, - вздохнула Анютка. – Сейчас начнется.

- А что начнется? – поинтересовалась Анжела, с интересом рассматривая врача. – Ой, а кто это?

- Я просто не посвящал тебя в свои планы, - усмехнулся доктор Витя. – Считай, что это сюрприз.

- Ты что, с Лёхой ещё не знакома? – удивилась Анютка. – Тогда готовься.

Анжелка плюхнулась на диван и принялась наблюдать за Лёхой.

- Меня пугают сюрпризы, - призналась я. – Ты можешь хотя бы сказать, куда мы едем?

- Скучный ты стал, Юрка, - хохотнул Лёха. – Неужели укатали Сивку крутые горки?

- Я не скучный, а серьезный и резко положительный, - пояснил Юрка. – Как реакция Вассермана.

- Сдурел? – опешил Лёха.

- Не сдурел, а женюсь, - пояснил Юрка.

- Тебе что, жизнь надоела?

- Завтра все узнаешь, - пообещал доктор. – Не пугайся, маленькая, это будет приятный сюрприз.

- Помолчал бы, стекозел, - посоветовал доктор Саша. – Каким ветром тебя занесло?

- Пустой я, пополниться заскочил, - пояснил Лёха. – С утра имеют во все дыхательные и пихательные.

- Нет, как ты себе это представляешь? – возмутилась я. – Нужно же куда-то пристроить Толстого. Мы не можем его бросить просто так, а у деды ноги болят, ему будет тяжело…

- Тебя поимеешь, - хмыкнул Вовка-Чума. – Сам кого хочешь…

- Этот вопрос уже решен, - негромко сообщил Док. – Мы оставляем ключи Саньке. Они с Анюткой присмотрят за Толстым, да и Андреича обещали кормить.

- О! Лёшенька приехал! – оживилась Зинаида, заглянув на кухню. – Что расскажешь? – спросила она, усаживаясь за стол.

- Зиночка, дай отдышаться и свисток промочить, - попросил Лёха. – С утра гоняют.

- Да? Ну-у тогда ладно-о.

- Тебя загоняешь, - хихикнула Зинаида. – По бабам, небось, забегался?

- Да что ты, мамочка? – сделал честные глаза Лёха, взглянув на дородную акушерку. – Я уже забыл, как они выглядят, бабы эти. Вот заехал на тебя посмотреть, пусть глаз порадуется.

- Шутник, - хмыкнула Зинаида, наливая врачу чай и подсовывая печенье.

- О! Леший приехал, - обрадовалась Ванда, заглянувшая на кухню. – Привет, любовничек.

- Привет, красавица, - оживился Лёха. – Дай посмотреть, - врач рассматривал Ванду, поворачивая её из стороны в сторону. – Да ты поправилась, я смотрю!

- Дурак! – обиделась Ванда. – Придумаешь тоже.

- Точно, точно, - Лёха ощупал её талию. – Килограмма два прибавила, не меньше.

- Ты смотри, как хвост распушил, - усмехнулся доктор Саша, покосившись на соседний стол, где пил чай в окружении женщин Лёха. – Просто павлин-мавлин заморский.

- Неправда! – возмутилась Ванда.

- Поверь специалисту, - заверил её Лёха. – Ты меня утром подожди, я за тобой заеду… сделаю тебе массаж.

- Ещё чего, - буркнула Ванда.

- Что? – переспросили мы с Доком, вырванные из обсуждения своих проблем. – Ты о чем? – спросил доктор Витя.

- Всё остальное – по твоему желанию, - мурлыкнул Лёха.

Пока они препирались, за столом незаметно появились ещё Леночка, Алла и даже Таня-большая пришла с нулей.

- Лёха приехал, говорю, - сообщил доктор Саша. – Сейчас начнется цирк,  - и он подвинул к себе Анютку, обняв её за талию.

- Рассказывай, Лёшенька, где был, что делал? – спросила Леночка.

- А-а-а, - махнул рукой доктор Витя. – Санька, как и договаривались, квартира на неделю ваша, - негромко сообщил он. – Кормить и выгуливать пса, заботиться об Андреиче, - напомнил он, протянув связку ключей.

- Ох, Алёнка, любовь моя, - расплылся в улыбке Лёха. – Тебе, душа моя, все без утайки расскажу, - склонился он к руке Леночки. – Вот только ты душу мою чистую не ценишь, - сообщил он, заглядывая Леночке в глаза.

- А что Андреич ест? – покраснев, негромко поинтересовалась Анютка.

- Это у тебя-то чистая душа? – изумилась Леночка. – Да на тебе же клеймо ставить негде!

- Он всеядный, - пояснила я. – Только магазинные пельмени не давай, он от них чешется.

- Не ценишь ты меня… Короче, вызвали нас на стройку, - рассказывал Лёха, оглядывая слушательниц. – Приезжаем, навстречу бежит прораб, весь зеленый, губёшки трясутся. «У нас проблемы», - говорит, а у самого глазки бегают.

- А чего бегают? – поинтересовалась Леночка. – Что у них случилось?

- Умница моя, - улыбнулся Лёха. – Вот и меня заинтересовало, что за проблемы. А прораб только рукой машет. Пришлось его встряхнуть маленько. Тут он очнулся и говорит: «В кране. Полезайте и посмотрите».

- И ты что, полез? – ужаснулась Ванда. – На такую верхотуру?

- Я ему свои пельмени сделаю, - подумав, пообещала Анютка.

- Свои можно, - согласилась я. – А магазинные у нас за милую душу хомячит Толстый.

- Разберемся кого чем кормить, ты не волнуйся, - пообещал доктор Саша, прижав к себе Анютку и убирая в карман ключи. – Давай лучше послушаем, что Лёха заливает. Складно врет, паскудник.

- Да что ты, красавица, - хмыкнул Лёха. – Я же высоты боюсь, выше кровати никогда не забираюсь. С высоты можно же упасть и голову разбить, а голова, милая, орган непарный, я бы сказал жизненно важный… Я в неё кушаю.

- Ох, и кобелина же ты, Лёха, - сообщил молчавший до этого Викторыч. – Ты хоть определись, кого сейчас окучиваешь, а то передерутся девчонки.

- Да я же их всех люблю! – развернулся к психиатру Лёха. – Девушки, кому нужен пленный? – улыбнулся врач. – Сдаюсь без боя, не кусаюсь. И очень даже ласковый.

- Ты рассказывай! – потребовала Леночка. – Что там с краном?

- Заезжай утром, - разрешила Ванда.

- Ох, Вандуля! – стиснул санитарочку Лёха. – И чего я в тебя такой влюблённый? – Не ценишь ты меня, - посмотрел он на Леночку.

- Я тебе сейчас множительный аппарат оторву! – пообещал Юрка. – Или рассказывай, или вали отсюда нафих! И руки от наших девчонок убери!

- Всё-всё-всё! – шутливо вскинул руки Лёха. – Утром заеду, - шепнул он Ванде на ухо. – Рассказываю. Вызвали мы на себя пожарных. Те приехали, лестницу выдвинули, ну и сняли их быстренько.

- Кого это их? – удивилась Леночка.

- Так в том всё и дело, - расплылся в улыбке Лёха. – Оказывается, в обеденный перерыв к крановщице в кабину забрался один их рабочих. Ну-у, пообщаться в интимной обстановке им захотелось, опять же, острые ощущения…

- Тра@я что ли? – изумилась Ванда. – И не страшно им?

- Вот, в корень зришь, - похвалил её Лёха. – Короче, то ли от резвости нашего Ромео, то ли от ветра, но кабину начало раскачивать. Вот и случился конфуз. Туда-то он залез, а вот обратно никак.

- В каком смысле никак? – удивился Чума. – Спуститься что ли не смог?

- Да нет, Вовка, в том смысле, что произошел непроизвольный спазм мускулатуры влагалища, - пояснил Лёха. – Короче, зажало его, внутри. Вот и представь ситуёвину; внизу народу со всей стройки набежало, да ещё с улицы любопытствующие на заборе повисли, а эту сладкую парочку пожарные в самом непотребном виде спустили. Оба без порток, в паровозики играют, - рассмеялся Лёха. – Ситуация, не дай Бог никому, - добавил он.

- Ох, и горазд же ты лапшу по ушам развешивать! – громыхнул Львович, заходя на кухню. – Этот анекдотец я рассказывал ещё года три назад. А ты, Брут, что уши развесил? - потеснив Юрку на диване, с упреком спросил он. - Неужели есть что-то, чего ты не знаешь в сексе?

- Уже нет, - усмехнулся Юрка.

- Вот то-то же, - громыхнул Львович. – И что вы тут слушаете этого балабола?

- Злой ты, Львович, уйду я от тебя, - поднялся из-за стола Лёха. – Вандуля, я утром заеду, подожди, - напомнил он, выходя с кухни.

- Вали-вали, - напутствовал его Львович. – А вы, курицы, и уши развесили? – спросил он расстроенных женщин. – Это же Леший, вы что, забыли?

- Ты чего, Лёва? – удивленно спросил доктор Витя. – Случилось что?

Девчонки быстро исчезли с кухни, не желая связываться со злым Львовичем. Последней, с кряхтением выбравшись из-за стола, кухню покинула Зинаида. Она что-то пробормотала себе под нос, оглянулась на Львовича и вышла.

Все знали, что Лёва – душа человек, добродушный гигант, всегда готовый пошутить, но бывали моменты, когда задевать его было себе дороже.

- Сколько лет я езжу, а на падение с высоты всегда опаздываю, - сказал вдруг Львович.

- В каком это смысле? – опешил доктор Саша. – О чем ты? Куда опаздываешь?

- О том, что торопимся мы, спешим… а, торопись, не торопились, они всё равно уже упали, - пояснил Львович и вытащил из кармана флягу и тяжело опустил кулак на стол.



*    *    *

На остановке под лавкой, свернувшись кренделем, спал алконавт.

- Блин, до чего ж они все одинаковые. Такое ощущение, что их в парниках выращивают, на говне на тёплом … - буркнул Санька, паркуясь около скамеечки.

В общем, так оно, наверно, и было. Все они походили друг на друга как близнецы: потертая куртка с обтрепанными рукавами, мокрые штаны с пузырями на коленях и неизменная ушибленная рана затылка. Гегемон, пахнущий водкой, селедкой и луком.

- Спорим, у него «Беломор» в кармане? – предположил доктор.

Санька оценивающе взглянул на лежащего.

- «Прима», - авторитетно сказал он. – Интеллигент, бли-ин.

- Чего вызывали? – хмуро спросил доктор Витя, выбираясь из машины.

- Клиент созрел, - сообщил молодой сержантик и указал на валяющегося под лавкой мужчину.

- Я не понял, - удивился мой врач. – А мы-то тут причем? У вас своя хмельуборочная есть.

- Не берут, - обиженно сообщил сержантик и потер покрасневший от прохлады нос. – Говорят битый, эта… асфальтная болезнь у него.

- Может, асфальтовая? – переспросил Док.

- Во-во, - согласился сержант и шмыгнул носом. – И нафига я с тобой связался? – зло обратился он к лежащему телу. – Сдавай тут тебя, уговаривай!

И он придвинулся к лавочке, даже замахнулся ногой для пинка, явно собираясь отыграться на почти бездыханном теле.

Не люблю, когда людей бьют просто так, ради развлечения. Да и форма, которая была надета на сержанте, не позволяет подобного баловства. Поэтому пришлось быстренько зацепить сержанта за носок ботинка кроссовкой и крутануть.

- Чё это? – удивленно спросил сержант, плюхнувшись на мокрую лавочку. – Кто это?

- Ты что, пьяный? – поинтересовалась я, с интересом рассматривая мальчишеское веснушчатое лицо. – Чего падаешь?

- Меня кто-то толкнул, - пожаловался сержант.

- Это глюка была, - успокоила я. – А ты не балуй.

- Ёрш твою медь! – выругался Док, присев около валяющегося тела. – Макар, ты зачем так нажрался? – спросил он, тряся лежащего за плечо.

- И-и-и-и-и-н-а-х, - пробурчал лежащий и попытался заползти глубже под лавочку.

- Макар? – удивилась я.

Пока доктор пытался усадить нашего лежебоку, прислонив спиной к ножке лавочки, я метнулась к машине. Достав из ящика пузырек с нашатырем, я обильно смочила вату, а сам пузырек сунула в карман.

- И-и-и-и-и-н-а-хрр, - повторил пациент, вяло отбиваясь от рук доктора.

И как я с первого взгляда могла не узнать это рыжее чудовище? Всклокоченное, пьяное и пускающее неинтеллигентные пузыри носом.

- Тьфу, блин, - ругнулась я.

Вытащив из кармана бинт, я отмотала изрядный кусок, сложила его в салфетку и вцепилась в нос анестезиолога.

- Дуй, давай! – потребовала я.

- П-п-п-ф-ф-ф-ф-р-р-р! – выдал он, шлепая губами.

Так маленькие мальчишки показывают едущую машину.

- Сморкайся! – более понятно пояснила я. – Носом сморкайся!

- Ф-р-р-р! – звучно и старательно исполнил мою команду Макар.

- Ой! Ляяяя! – зажав рот ладонью, сержант отскочил от скамейки.

Брезгливый попался сержантик. Ничего, это только на первом году службы бывает, а потом брезгливость как рукой снимет.

Выбросив импровизированную салфетку в стоящую рядом урну, я сунула под нос анестезиологу открытый флакон с нашатырем.

- Нюхай, - уговаривал Макара Док. – Нюхай, алкаш.

- М-м-м-м-м-м-м-ы-ы-ы-ааа, – втянув воздух, Макар закашлялся и попытался оттолкнуть мою руку.

- Не хулигань, - добродушно посоветовал доктор Витя и легко встряхнул анестезиолога за грудки. – Нюхай, Макарушка, нюхай.

Взяв у меня пузырек, доктор сунул его под нос анестезиолога, второй рукой бережно удерживая его голову, чтобы не увернулся. Док совал Макара носом в пузырек, как нашкодившего кота в лужу.

- Ы-ы-ы-м-м-ммм, - сообщил Макар, морщась и вяло отбиваясь от доктора.

- А кому сейчас легко? – сочувственно спросил Док и снова сунул пузырек под нос анестезиолога. – Ты нюхай, хоть и невкусно.

- Ы-ы-ы-м-м-ммм-х-х-р-р, - снова сообщил Макар и открыл глаз.

- И я о том же. Па-а-аберегись! – предупредил Док, отодвигаясь.

Разбрасывая сопли и слюни, Макар чихнул. Потом ещё, потом разошёлся. Утих, очухался, размазал по лицу рукавом и попытался подняться. Не получилось. Доктор Витя присел перед ним на корточки.

*****

- Вставай, родной, - попросил Док, вытирая лицо анестезиолога.

- Ш-ш-ы-ы-ш-ы-то?

- Поднимайся, говорю, изумление. Наркоз заканчивается, - усмехнулся Док.

- И-и-д-д-и на х… - сообщил Макар,

- Открой дверь, Рыжик, - потребовал вылезший из кабины Санька.

Ни слова не говоря, Санька ухватил Макара за воротник и подтащил к машине. Стоило распахнуть заднюю дверь машины, как Санька легко, без замаха, закинул Макара внутрь, прямо на носилки.

- Значит так, лежать смирно, ничего руками не трогать. Шевельнёшься – убью, - пообещал мой доктор, забираясь следом в салон. – Малыш, забирайся в кабину, - сказал он мне тоном, не терпящим возражений. – Поехали.

- Куда его? – спросил Санька, забираясь в кабину. – Домой повезем?

- Домой? – удивился доктор Витя. – Он же чудить начнет, - сообщил он, пристегнув Макара ремнями. – В четверку поехали, пусть сами его трезвеют.

- Как скажешь, начальник, - согласился Санька. – Рыжик, а ты чего сегодня такая тихая? – поинтересовался водитель, вливаясь в поток машин. – На себя непохожая.

- Настроение у меня сегодня загадочное, - пояснила я, протирая руки ватой, смоченной нашатырем. – То ли цветок понюхать хочется, то ли зарезать кого, не пойму, - я выкинула в открытое окно использованную вату и закурила.

- Осторожней, полыхнешь, - предупредил Санька и поморщился от резкого запаха нашатыря. – Витька, а если они его не возьмут? – поинтересовался Санька, покосившись на доктора.

- Куда они денутся? Своего и не взять? Эй, чудо в перьях, тихо лежи! – посоветовал доктор Витя.

Попавший в тепло анестезиолог, попытался подняться, размахивая во все стороны конечностями. В его расстёгнутой сумке позвякивали пустые бутылки.

- С дежурства едет, трудяга. Интересно, мент его пощипал? – задумчиво спросил Санька.

- Да нет, это вряд ли, а вот сумку, похоже, распотрошил. Будем актировать - увидим… - отозвался Док.

В приёмном откровенно скучали. Олегыч без энтузиазма пил остывший чай, а сестричка рассматривала что-то за окном. Оно и понятно, больница не дежурная, скорая сегодня редкий гость.

- Во, явились. Чё привезли-то? – оживился Олегыч, отодвинув от себя чашку.

- Макара вашего, анестезиолога, - сообщил доктор Витя.

- А с чем? – удивленно поинтересовался Олечыч. – Он же…

- Асфальтовая болезнь, алкогольная интоксикация и общее переохлаждение, - пояснил доктор Витя.

В этот момент Санька заглянул в приемное, а потом и протиснулся. Через руку водителя, наподобие плаща висел анестезиолог, ноги и голова которого болтались в воздухе. Санька аккуратно усадил Макара на топчан, одернул его куртку, поставил на пол промокшую сумку и скромненько пристроился возле стенки, удерживая за плечо анестезиолога от падения.

- Ну-у, ё-ё-моё, он же сегодня нормальным ушёл! – возмутился Олегыч, глядя на эту сцену. – Что же тако-ое?

- Ну, стало быть, не дошёл, сморило. Так что - берёшь? А то мы его сейчас в железку отвезем, по экстренности.

- Берём, конечно, - успокоил Олегыч. – Нефиг во всякие железки наши кадры возить, у них же не терапия, а полный истребительный батальон!

- Тогда актируй, а то потом скажет, что мы  швейцарские часы спёрли, миллион денег и бриллиант «граф Орлов», - встряла я.

- Ты чего, Рыжик? – удивился Олегыч. – С дуба рухнула? Откуда у Макара граф? У него отродясь стекла дороже, чем пустые бутылки не было, да и часы фирмы «Заря» на двух камнях, на месте, - хохотнул он, посмотрев на запястье анестезиолога. – А деньги…

- Актируй! – настаивала я. – Мало мне неприятностей с рыгаловкой было? – Вытаскивай бланк и не шлангуй.

- У нас аванс сегодня был, - пояснила сестричка, оторвавшись от созерцания вороны, роющейся в контейнере.

- А-а-а, ну тогда всё понятно. Святое дело, с устатку, после смены, с аванса… Бабло, кстати, на месте? – поинтересовался доктор Витя. – Посмотри.

- На месте, - сестричка поковырялась в почти новом бумажнике. - Не всё пропил, мушкетер. Сиди, волчара позорный! - прикрикнула она на попытавшегося подняться Макара.

- Ы-ы-ы-ы-т-т-ф-а-т-ь

- Эх, ё…рь-перехватчик, вот сейчас на тебя Катька-то и посмотрит, - пообещала сестричка анестезиологу. – Сокровище, бли-и-ин.

- Ты чего на парня наезжаешь? – удивился доктор Витя.

- А ещё говорят, что рожденный пить, е…ть не может, - рассуждала сестричка. – Врут засранцы, - вздохнула она.

- Макарка у нас корифей, - усмехнулся доктор Витя. – Исполин духа, может всё.

- И хочет всех, - вклинилась я, за что и получила шлепок по обидному месту.

- Да ладно, чего вы? Ну, не рассчитал человек дозу, бывает, - примирительно сказал Олегыч.

В подтверждении слов Олегыча, Макар что-то горячо и нечленораздельно пробурчал и кивнул головой.

- Видите? Человек, можно сказать не в себе, а и то понимает. Скажи, Макарка? – попросил Олегыч.

- Н-ну-д-к-т-ы-ш-х-х-с-с-с, - согласился Макар и уронил голову на грудь.

- Эй, кто там? – крикнул Олегыч, пнув дверь коморки отдыха младшего персонала.

- Валерка сегодня дежурит, - услужливо подсказала ему сестричка.

- Валерка, поднимай Макара в реанимацию! – приказал Олегыч. – Да пошевеливай окорочками!



- Луна, это Третья. Мы освободились, - сообщил доктор Витя.

- Третья, запиши давление, - попросила Оксана.

- Диктуй, - согласился доктор, достал бланк карточки  и кивнул Сашке.

Машина, съехав с пандуса, медленно выбиралась за ограду больницы.



*    *    *

- Ну, щенки, признавайтесь, кто из вас ночью нагрешил? – нахмурился Львович.

- Ты чего, Лёва? – удивился Вовка.

- Третий раз на падение с высоты! – возмутился реаниматолог. – Какая сволочь сегодня ночью…

- Да ладно, ты не ворчи, - посоветовал Стас. – Это ведь тоже, как посмотреть. Вот простой механизма в рабочее время, не меньший грех.

- Ах ты ж, стервец! – набросился на него Львович. – Сколько раз предупреждать? Перед сутками ни мур-мур! Выгоню с бригады!

- Уймись, шеф, у тебя устаревшие приметы, - примирительно сказал Стас.

- Чего? – удивился Львович. – Сопляк!

- Не кипятись, - попросил Стас. – Вот смотри, мы все перед сутками спали сном младенцев… я лично, сегодня спал, - признался он. – А толку? Имеют нас, как ту самую папу Карлу.

- И что? – поинтересовался Львович.

- Пора ломать стереотипы, - предложил Стас. – Перед следующими сутками дружно отрываемся и смотрим на результат.

- Я тебе оторвусь! – от возмущения Львович даже слов не нашел.

- А что, Лёва, Вика твоя только рада будет таким переменам, - усмехнулся Вовка.

- Вот стервецы! – покачал головой Львович. – Это же надо такое удумать…

- Лева, молодежь права, - вмешался водитель Серега. – Это только ты такие зверства лютуешь. Вон, ни Генадич, ни Аркаша, с ума не сходят, а вызовов у них столько же, - пояснил он свою мысль. – Не зависят сутки от этого, как ни крути, зря молодежь мучаешь.

- Ты рули давай, - посоветовал Львович. – А не рассуждай. Философов целая машина, а работать некому.



- Он умер! – голосила девица, стоящая на улице в одном халате и шлепках. – Ляяя! Кости-ик! У-умер!

- Кто бы сомневался, - буркнул себе под нос Львович, выбираясь из машины. – Да что ж за ёрш твою маму такая, а? – обернулся он к своим помощникам. - Достало!

Ещё бы не ругаться Львовичу! Под окнами, на клумбе, лежал совершенно голый мужчина, и лужа, в которой он лежал, была кроваво красной. Голова лежащего была скрыта смятыми и поломанными кустами, с которых уже почти полностью облетела листва. А вот на шее виднелся старый электрический провод, на котором сохранились следы побелки.

- Костик у-умер! – продолжала голосить полуголая девица. – Ой, мама!

- Не ори, - поморщился Львович, склоняясь над лежащим мужчиной. – Без тебя голова раскалывается… - Львович попытался прощупать пульс на сонной артерии. – Быстро носилки! – скомандовал он.

И вид у Львовича был какой-то растерянный, можно сказать ошеломленный.

Вовка со Стасом метнулись к машине. Они даже не спросили у шефа, что случилось. Если Львович сказал «носилки», значит, это не обсуждается.

- А я с вами поеду! – заявила девица. – А то потеряете где-нибудь.

Она качнулась, икнула и выпустила струю взрывоопасных газов. А потом сунула руку в карман халата, вытащила пачку «Примы», поковырялась в ней, достала помятую сигарету и воткнула её в рот, хотя закурить рядом с ней не рискнул бы даже самоубийца. Снова поковырявшись в кармане, она вытащила коробок спичек.

- Иди отсюда! – шикнул на девицу Стас. – Шалава!

Львович уже успел стянуть с шеи неудачного парашютиста провод, обнажив фиолетового цвета стронгуляционную борозду.

- Я не шалава! – гордо сообщила девица, снова качнулась и поднесла горящую спичку к сигарете. – У Костика, между прочим, сегодня день рождения.

- Садись туда и помолчи пока, - разрешил Львович и махнул рукой на самое заднее сиденье. – И выброси эту вонючку! – потребовал он. - В железку, - сообщил Львович водителю. – И сообщи Оксане, пусть встречают.

Девица щелчком отшвырнула сигарету и забралась в машину, умудрившись при этом даже не потерять шлепки.

Едва носилки были поставлены на место, машина сорвалась, оглашая окрестности воем. Вовка уже колдовал над веной, пытаясь установить катетер. Стас обрабатывал кровоточащие раны.

- С какого этажа упал? – поинтересовался Вовка.

- С четвертого, - сообщила девица.

- Рассказывай, что случилось? – потребовал Львович, беря в руки интубатор.

- А у Костика сегодня день рождения, - снова сообщила девица. – Мы выпили немножко, - сообщила девица и громко рыгнула.

- Немножко, - буркнул Стас. – И хватает же у людей здоровья…, - и он помахал перед лицом рукой, разгоняя выхлоп.

- Ну да-а, - вздохнул Львович. – Стас, открой форточки, дышать нечем и глаза щиплет.

- Между прочим, я даже закусь сделала и мясо это… по-хра-анцузски, - гордо сообщила девица. – А потом Костику захотелось, вот только ничего не получилось, - вздохнула она.

- Сколько же вы выпили? – спросил Львович, подсоединяя шланг к трубке интубатора.

В машине зафырчало и завздыхало. Грудь пациента начала равномерно подниматься и опускаться в такт пофыркиваниям.

- Преднизолон не забудь, - напомнил Львович Вовке.

- Сделано, - заверил его помощник, втыкая в уши бусины фонендоскопа, и накачивая манжету тонометра.

На крюке раскачивались флаконы, Вовка колдовал над пациентом.

- А чего, совсем и немного, - сообщила девица и вздохнула. – Всего-то по паре портвешка.

- Умножаем на два, – Львович с сомнением посмотрел на тщедушное тело лежащего на носилках мужчины. – В его портвейне кровь вряд ли обнаружат.

- Это точно, пьяней вина, - согласился с шефом Вовка, бросив взгляд на пациента. – И что дальше было?

- Расстроился он сильно, - скромно потупила глаза девица. – И решил повеситься, залез на стол, оторвал этот… как его, ну шланг который на потолке, ну который к люстре ведет, - и девица снова рыгнула, улыбнулась и прикрыла рот рукой. – От которого свет зажигается.

- А ты-то куда смотрела?

- А чего я смогла сделать? Костька меня ударил, потом выбежал на балкон, залез на перила, обмотал провод вокруг шеи и прыгнул, - оправдывалась девица.

- Ну, а провод, конечно, порвался, - деловито заметил Стас.

- Угу, не повешусь, так разобьюсь, - хмыкнул  Вовка и недобро посмотрел на девицу. – А ты, значит, стояла и смотрела?

- А я чего? – удивилась девица. – Я ему говорила, что не нужно, всё ещё получится, а он меня ударил… вот, - протянула она руку. – Видишь?

- Не вижу, - отмахнулся Вовка. - Шеф, а ведь довезем, пожалуй, - поделился он своим предположением. – Неужели удалось вытянуть?

- Довезем? Да куда он от нас денется! – хмыкнул Львович. – Только не нравится мне всё это, - и он показал на темное пятнышко на груди пациента. – На электротравму похоже.

- Ну, правильно, - вставил свои пять копеек водитель Серега. – Провод-то от люстры, под напряжением. Когда он петлю прилаживал, могло и тряхануть.

- Так может, он и не собирался прыгать? – поскреб затылок Стас. – Просто попугать хотел, а вниз сорвался от удара током?

- А чего сейчас гадать? – удивился Львович. – Вот очнется, сам все расскажет… если вспомнит.

- Мужик, ты не расстраивайся, что ничего не получилось, - Стас общался с пациентом, лежащим без сознания. – У меня вот тоже на твою шалаву не стоит, так что мне, вешаться?

- Чего? – переспросила, притихшая было девица.

Она попыталась открыть глаз, но это у неё не получилось и она всхрапнула.

- Какой неудачный суицид, - хмыкнул Вовка.

- Мда-а, - протянул Стас. – Кому рассказать, ведь не поверят, что мужик повесился на проводе под напряжением, его током долбануло, после этого он упал с четвертого этажа и при всем этом остался жив.

- Не поверят, - согласился Львович. – Лично я бы, ни за что не поверил.

- Я поверю! – заявила вдруг девица, не открывая глаз.

Она икнула, машинально разогнала рукой воздух, и снова всхрапнула.



*    *    *

- И вообще, Петрович, от мужчины должно пахнуть либо женскими духами, либо конским потом, либо бензином. В зависимости от того, на чем он ездит, - глубокомысленно произнес Юрка.

- Ну да, - усмехнулся водитель. – Наездник.

- Сволочь ты, Юрка! – возмутилась Иришка. – Извращенец!

День сегодня выдался не из легких, Иришка заработала на семинаре отработку. И вот теперь, расстроившись, она протиснулась в окно перегородки, и треснула врача кулаком по спине.

*****

- Глупенькая, я же шучу, - повернулся к ней Юрка. – Ты пришла такая расстроенная и серьезная…

- А я нет! – в глазах Ирки блеснули слезы. – Я сегодня пару заработала, - призналась она.

- Осторожней, - придержав её за руку в повороте, Юрка усадил помощницу в кресло. – Война – фигня, главное – манёвры. Не ударься, Дракоша-а, - расплылся он в улыбке.

- И озабоченный же ты мужик, - хмыкнул Петрович, усмехнувшись в усы.

- Я такой же, как все, - пожал плечами Юрка. – Только честный. Мне глубоко плевать, где стоит американская эскадра, кто бороздит просторы Вселенной, и есть ли жизнь на Марсе. Меня больше всего волнует моя Дракоша.

- А меня волнует отработка, - фыркнула Иришка. – Ты мне дал вчера учебник открыть? Пора завязывать…

- Нашла из-за чего расстраиваться, - развернулся в салон Юрка. – Знаешь, сколько у меня было отработок в институте? И ничего, выжил.

- Гад ты, - расстроилась Иришка.

- Ладно, завтра засяду с тобой за учебу, - пообещал Юрка. – Посмотрю, в чем у тебя затык.

- Правда? – обрадовалась Иришка.

- Правда, а если хочешь, то вечерком сегодня начнем, - улыбнулся Юрка. – Вот народ угомонится, и посидим на кухне.

- У меня отработка по хирургии, - призналась Иришка и хлюпнула носом.

- Не вопрос, - пояснил Юрка. – Если моих знаний мало будет, Витьку за уши вытащим. А если хочешь, кого-нибудь из морга прихватим, для тренировки, у них там много бесхозных валяется.

- Не хочу, - призналась Иришка. – Не люблю жмуриков.

- Ладно, - расплылся в улыбке Юрка. – Можешь меня для наглядности распотрошить, только под чутким руководство Витьки. И не забудьте потом заштопать.

- Ну и разговорчики у вас, - поморщился Петрович.

- Ага, - веселился Юрка. – Мы такие. Веселые. Правда, Дракошка?

- А чего ты нашу красавицу всё драконом обзываешь? – поинтересовался Петрович.

- Не драконом, а Дракошей, - пояснил Юрка. – Ты видел фильм «Бесконечная история»?

- Некогда мне, - признался Петрович. – Ещё картошка на даче некопаная.

- Темный ты, Петрович. Темный, как негритянский валенок, - усмехнулся Юрка. – В том фильме был один сказочный дракончик, белый и пушистый, похожий на плюшевую собаку. Вот глаза у него, как у нашей Иришки… красоты просто необыкновенной.

- Да? – спросил Петрович и обернулся взглянуть на Иришку. – Нужно будет сходить посмотреть.

- Придумаешь тоже, - смутилась Иришка, но кокетливо взглянула на Юрку.



- Здравствуйте, - поздоровался Юрка с молодым мужчиной. – Скорую вызывали?

- Вызывал, - обрадовался его приезду мужчина. – Проходите быстрей.

- Что случилось? – поинтересовался Юрка, пропуская Иришку вперед.

- Доктор, вы знаете…, - замялся мужчина и взглянул на Ирку. – Проходите, девушка, - предложил он, распахнув перед ней дверь комнаты, и придержал Юрку за рукав, когда они остались одни в коридоре. – Доктор, - понизил он голос и оглянулся на дверь. – С моей Ксюшей что-то не так, - пояснил он.

- Что именно не так? – попытался уточнить Юрка.

- Ну-у, - замялся мужчина. – Мы поужинали, собирались… посидеть, кино посмотреть, а потом…

- Можно короче? – поинтересовался Юрка. – Без прелюдий.

- Ну-у, как вам сказать? – мялся мужчина. – Ксюше почему-то было больно. Она даже закричала, а теперь плачет.

- Во время коитуса? – уточнил Юрка.

- Что? – переспросил мужчина. – А-а, ну да, - кивнул он. – Во время… я бы сказал, в самом начале… ничего не получилось, - добавил он, махнув рукой.

- Произошла дефлорация? – снова уточнил Юрка.

- Что? – удивился мужчина. – Нет, что вы. Мы живем вместе уже четвертый месяц. Всегда все было нормально, а вот сегодня… я даже не пойму, что случилось. Пытался поговорить, а она только плачет. Вы не могли бы посмотреть? Вдруг что-то там…

- Подождите за дверью, когда понадобитесь, я позову, - сказал Юрка, проходя в комнату и прикрывая за собой дверь.



- Здравствуйте, - поздоровался Юрка, проходя в комнату, оказавшуюся спальней. – Что у нас случилось? Почему плачем? – спросил он.

Присаживаясь на край кровати, он обернулся, показав Иришке жестом, чтобы та не теряла времени, а начала распаковывать ящик.

- Ничего, - всхлипнула девушка и отодвинулась к стене.

- Так у нас ничего не выйдет, - покачал головой Юрка. – Давайте договоримся, это своему молодому человеку врать можно, милиции, если нужно, но врачам нужно говорить правду. Иначе я не смогу помочь. Договорились? – спросил он.

Девушка только кивнула.

- Итак? Что случилось? – снова спросил Юрка.

- Бо-ольно, - всхлипнула девушка.

- Было больно? – уточнил Юрка. – Или сейчас болит?

- И было, и сейчас, - всхлипнула девушка.

- Ну что ж, ложитесь, я вас посмотрю, - сказал Юрка. – Ириш, перчатку дай, - повернулся он и взял протянутую перчатку.

- Не  нужно, - попросила девушка, сжимаясь в комок. – Больно.

- Нет, ну так не пойдет, - покачал головой Юрка. – Это просто рука, - протянул он девушке для осмотра руку. – Вы же были на осмотре у гинеколога? – спросил он, и девушка кивнула. – Вот и я сейчас сделаю то же самое. И ничего больше, - пообещал он, натягивая перчатку.

Стоило девушке лечь, как Юрка нахмурился. Ещё не приступив к осмотру, он начал принюхиваться.

- Что за запах? – спросил Юрка. – Чем пахнет?

- Это я… - всхлипнула девушка. – Я спринцевалась.

- Быстро на кухню, - сказал Юрка, развернувшись к Иришке. – Разведи соду.

- Много? – уточнила Иришка.

- Литр, в теплой воде, - ответил Юрка, поднимаясь и стягивая с руки перчатку. – Так, красавица, поднимайся и бегом в ванну, - сказал он лежащей девушке.

- Что? – переспросила она, всхлипывая от страха и боли.

- Бегом в ванну! – приказал Юрка, доставая из ящика спринцовку.

- Зачем? – спросила девушка, поднимаясь.

- Это кто же тебя надоумил? – спросил Юрка, придерживая девушку под руку.

- Вы о чем? – спросила она.

- Кто тебя надоумил спринцеваться уксусом? – спросил Юрка. – Какой дурак? И зачем?

- Ленка сказала…

- Пусть твоя Ленка сама попробует, - посоветовал Юрка, выводя девушку из спальни. – Где ванна? – спросил он.

- Там, - махнула рукой девушка. – А Ленка говорит, что очень хорошо помогает.

- Конечно, помогает, - кивнул Юрка, подгоняя девушку. – Ты разве сама не заметила? Полный идиотизм, - вздохнул он.

- Что? Что случилось? – подбежал к ним мужчина, выглянув из кухни. – Что с Оксаной?

- Разберемся, - пообещал Юрка. – Лучше соберите вещи, сейчас в больницу поедем. И одежду найдите.

- Ксюшенька, ты как? Очень больно? – беспокоился мужчина. – Прости, я не хотел…

- Не мешайте, - попросил Юрка. – Ириш, поторопись! – попросил он.



- Глупость человеческая не знает границ, - вздохнул Юрка, забираясь в машину.

Он только сдал пациентку в приемное отделение и вышел на улицу. Юрка был непривычно задумчив, он даже курил молча, и произнес первую фразу, только забравшись в машину.

- А что случилось-то? – поинтересовалась Иришка. – Ты можешь по-человечески объяснить?

- Ожог, - лаконично ответил Юрка.

- Ты что? – удивилась Иришка. – Ты хочешь сказать, что она кипятком что ли?

- Нет, - покачал головой Юрка. – Химический ожог, - уточнил он. – Подружка, идиотка, посоветовала ей подмываться уксусом, чтобы избежать беременности.

- Уксусом? Неразведенным?! – ужаснулась Иришка, а Юрка кивком подтвердил. – Так его же это… чуть-чуть в воду добавлять нужно.

- Я тебе добавлю! – разозлился Юрка. – Даже не вздумай! Ты же обещала, - напомнил он. – Ириш, я так хочу, чтобы у нас был малыш.

- Не буду, - вздохнула Иришка. – Честно, не буду, - пообещала она. – Юр, а с девчонкой что будет? – поинтересовалась она.

- В каком смысле?

- Ты же говоришь, ожог у неё?

- Дракоша-а, ты что, забыла, как ожоги лечатся? – удивился Юрка.

- Бедолага, - пожалела пациентку Иришка. – А зачем сода понадобилась?

- Ириш, что с тобой? – забеспокоился Юрка. – Включи голову. Чем можно нейтрализовать действие кислоты?

- Щелочью, - не задумываясь, ответила Иришка.

- А какая щелочь доступна в домашних условиях? – продолжил расспрос Юрка.

- Сода? – удивилась Иришка. – Так ты что, её содой спринцевал что ли?

- А ты считаешь, нужно было подождать, пока кислота всю слизистую сожжет? – задал он встречный вопрос.

- Чего случилось-то? Вы о чём? – поинтересовался Петрович.

- Не заморачивайся, - посоветовал Юрка. – Дела прошлые, Петрович. Да ещё и бабские, - добавил он со вздохом. – Поехали, Петрович, нас домой позвали.



*    *    *

- Сань, зайди, - позвал Михалыч, закуривая. – Разговор есть.

- Не хочу есть разговор, хочу крем-брюле, - пошутил доктор Саша, заходя в кабинет главврача. – Что случилось, Эдик? Неприятности?

- Всё шутишь? – нахмурился Михалыч. – А на тебя тут жалоба пришла, - сообщил он и протянул письмо с приколотым к нему конвертом. – Почитай.

- Наказать виновных? – оторвал взгляд от резолюции кардиолог. – Не понял. В чем виновных? – переспросил он. – Чего нужно этому Совету Ветеранов?

- Читай! – потребовал Эд. – Потом будем объясняться.

- … пожилого заслуженного человека, старого большевика, члена КПСС с 19.. года. … Эдик, столько не живут, - удивленно посмотрел на шефа доктор Саша. – Он же ровесник мастодонтов.

- Читай, я сказал! – потребовал Михалыч и забросил в рот таблетку «валидола». – Юморист, блин, - буркнул он.

- … ветерана, участника гражданской  и Великой Отечественной войн, орденоносца,  ваши сотрудники, не объясняя причин, как собаку,  бросили на грязный пол и в антисанитарных условиях садистски избили. После чего, в ответ на справедливо высказанные упреки наших товарищей, цинично объяснили свои действия «оказанием помощи пациенту». Вместо того чтобы культурно сделать  укол и оставить дома под наблюдением врача  нашей обкомовской поликлиники, нашего боевого товарища увезли в  какую-то вонючую больницу… - читал вслух кардиолог. - Они что, совсем сдурели? – поинтересовался он у Михалыча.

- С ними позже разберемся, - пообещал Михалыч. – Признавайся, был такой факт?

- Да сколько угодно, - подтвердил доктор Саша. – Наш контингент-то.

Доктор Саша перевернул письмо и посмотрел на адрес, указанный на конверте.

- А-а-а, - протянул он. – Помню этого дедка, как же, - протянул он. – Жив ещё курилка…

- Что можешь сказать по существу? – спросил Михалыч.

- А что по существу? – удивился кардиолог. – Приехали на вызов, а там уже остановка, клиническая смерть, - пояснил он. – Расчехляться времени не было, пока Анютка с дефибриллятором возилась, заряжала, я начал реанимацию вручную.

- Что делал? – поинтересовался Михалыч, вытаскивая из стола початую бутылку коньяка и стаканы.

- Как положено, - пожал плечами доктор Саша. – Адреналин, перикардиальный удар, непрямой массаж сердца, интубация с дыханием. Потом, когда аппарат был готов, дали пару разрядов. Вот старичок у нас и раздышался на кислороде. Даже давление появилось, - пояснил он. – Отвезли его в четверку, в кардиореанимацию.

- А что у старика было? – спросил Михалыч, наливая коньяк в стаканы.

- Инфаркт, Эдик, - усмехнулся доктор Саша. – Классический «инфарктий микарда, во-от такой рубец», - и кардиолог широко развел руки.

- Пошути у меня, - нахмурился главврач и протянул кардиологу стакан, на дне которого плескалась налитая жидкость. – Шутник, млин!

- Ладно, а если без шуток, то классический инфаркт, - пояснил доктор Саша без улыбки. – С отеком легких. У старика пена перла, он уже дышать не мог, а эти «товарищи» все совещались, стоит вызвать своего участкового или Скорую. Когда мы приехали, там уже минут пять клинической было. Как вытащили, до сих пор не пойму.

- Ты не обижайся, - попросил Михалыч. – Ладно бы мне написали, я бы этой писулькой подтерся, но настучали-то соратники в прокуратуру. Мне оттуда уже четыре раза звонили, требуют крови.

- Кровь сдать или сами загрызут? – поинтересовался кардиолог.

- Не дерзи, - попросил Михалыч.

Тронув своим стаканом, стакан в руках кардиолога, Михалыч опрокинул содержимое в рот и крякнул.

- Ты пей давай, - на выдохе посоветовал он сиплым голосом. – И вываливай. Скажи, чтоб никто не заходил, я сейчас злым буду, - посоветовал Михалыч и потянул с шеи галстук.

- Не нравишься ты мне, Эдик, - покачал головой доктор Саша и опустошил свой стакан. – Давай кардиограмму снимем?

- Вали отсюда, фотограф, - просипел Михалыч. – Не расслабляй, мне еще с прокуратурой общаться… Да! – крикнул он в спину выходящему кардиологу. – Считай, что ты наказан, крем-брюле тебе не будет. Не получишь.

- Ну и хрен с тобой, - усмехнулся доктор Саша. – Перепрыгаюсь без него.

- Разговорчики! Пусть статистика отыщет карточку с того вызова и оставят у Ленки! Вот черт!

Ударившийся в стену, брошенный стакан брызнул в разные стороны разноцветными осколками.

- А через часок пусть Анжелка зайдет…  приберется здесь, - крикнул вслед удаляющемуся кардиологу Михалыч. – Сдохнешь тут с вами, архаровцы, - Михалыч потер кулаком грудь, закурил сигарету и потянулся к трубке громко зазвонившего телефона.

*****
Сволочи! Даже ночью спать не дает алкашня! – возмущалась Иришка, сыто отдуваясь.

Ужин закончился, все сидели на кухне, курили и перекидывались шутками. Особенного веселья не наблюдалось, Михалыч вечером так и не спустился в кухню. Это напрягало и заставляло тревожиться, хотя все были уверены, что кардиологии ничего не угрожает.

- Это кто же тебе не дает спать? – усмехнулся доктор Витя. – Что за садист такой? – он насмешливо покосился на Юрку.

- Мало ли извращенцев, - попытался разрядить обстановку доктор Саша.

- Вот и я про то же, - кивнул мой врач. – Так какой извращенец тебе спать мешает?

На кухне, несмотря на открытые окна, густо висел такой сизый табачный дым, что решился кто-нибудь бросить топор, тот немедленно завис бы в этой вязкой паутине, а не упал.

- Сосед в три часа ночи позвонил в дверь, - пояснила Иришка. – Я Юрку толкала-толкала, а этот гад дрыхнет без задних ног. Так и не проснулся, - сказала Иришка и вдруг прикусила губу, сообразив, что сказала лишнее.

Ни для кого не были секретом их отношения с Юркой, народ даже ставки делал, как скоро мы будем пропивать эту парочку, но пока прогнозы не оправдывались. Ирка пыталась шифроваться, и в первую очередь от Дока, но сегодня видимо решила, что хватит, иначе бы не проговорилась. Однако, стоит задуматься… не пора ли и свою лепту внести в выигрыш? Неспроста эта оговорочка…

- Да? – заинтересованно спросил Док, сделав вид, что не заметил прокола. – И кто среди ночи к вам в гости ходит?

- Мишка из второго подъезда, - ответила Ирка. – Представь, приперся среди ночи!

- Ну-у, Ириш, будь справедлива, Мишель просто лишился речи от твоей красоты, - усмехнулся Юрка. - Мишель с пьяных глаз подъезд перепутал, - пояснил он. – А Дракошка вскочила раньше, чем я успел проснуться, - усмехнулся он и покачал головой.

- Раньше, чем ты проснулся? – переспросил доктор Витя. – Ты хочешь сказать, что ты в это время спал?

- Сном младенца, - подтвердил Юрка.

Док недоверчиво посмотрел на друга, тихонько хмыкнул, но промолчал.



Настойчивый звук заставил Иришку быстро вскочить с кровати, и она не хотела, чтобы звонок разбудит спящего Юрку, который поморщился и уже заворочался. Последнее время Юрка мучился бессонницей, да и сердце прихватывало все чаще. Он не жаловался, только всё чаще от врача пахло корвалолом. Иришка даже отказалась от громких выяснений отношений, чтобы поберечь мужчину.

Нашарив на стуле халат, она быстро выскочила в коридор и только там разобралась, что в руках у неё совсем не халат, а приготовленная на утро фирменная куртка «скорой» от костюма Юрки.

Десять дней назад друг, работающий в Москве, презентовал Юрке один такой комплект. Василькового цвета рубашка и брюки отличались от хирургических комплектов, которые мы иногда использовали. Во-первых, это была настоящая рубашка, на пуговицах, а не бесформенная распашонка на завязках, во-вторых, на рубашке красовались эмблемы; на груди гордо выделялись цифры «03», а на спине надпись «Скорая помощь», а на брюках были светоотражающие полосы.

- Кто там? – негромко спросила Ирка, набрасывая рубашку.

- Я, - донеслось из-за двери. – Открывай, зараза! – и снова раздалось дребезжание звонка. – А то дверь вынесу!

Иришка, недолго думая, запахнула рубашку, вместо того, чтобы застегнуть пуговицы, и открыла дверь.

- Чего надо? – удивленно спросила она, рассмотрев соседа, которого часто видела во дворе. – Ты что, совсем сдурел?

- Я это…  - сообщил нетрезвый мужчина и уставился на Иришку.

Короткая рубашка, едва прикрывающая зону бикини, натянулась на пышной груди, угрожая распахнуться при малейшем движении, и Ирка придерживала её второй рукой. Дверь квартиры она фиксировала коленом.

- Мишель, в рог хочешь? – недовольно спросила Ирка. – Ночь на дворе, а нам утром на работу!

- Во-о, - протянул мужчина, рассматривая Иришку. – А я Скорую не вызывал, - удивленно сообщил он, рассмотрев эмблему «03» на рубашке.

- Как это не вызывал? – возмутилась не совсем проснувшаяся Иришка. – Тогда, чего приперся? Сейчас оформлю ложный вызов! – она ещё больше возмутилась. – Ты знаешь, сколько это стоит?

- Озвереть! – воскликнул мужчина и качнулся. – Допился, пора завязывать!

Не отрывая взгляда от Ирки, сосед задом попятился к двери лифта и зашарил рукой, разыскивая кнопку вызова. Когда створки двери разошлись, мужчина несколько раз попытался задом зайти в кабину, потом понял, что так у него ничего не получится.

- Алкашня проклятая, – презрительно поставила диагноз Ирка, наблюдая за его безуспешными попытками, а мужчина, наконец, смог нащупать створки кабины.

- И как это понимать? – поинтересовался Юрка, выходя в прихожую. – Чем вы здесь занимаетесь? – он обмотал простынь вокруг пояса.

- Придурок пьяный, - фыркнула Иришка, собираясь закрыть дверь квартиры.

- Ты что пялишься на мою женщину? – спросил сонный Юрка, шагнув на лестничную клетку. - Ноги вырву, и все прочие отростки!

Звонивший в дверь сосед мгновенно оказался внутри кабины и принялся судорожно жать на кнопки.

- Лифт идет нах…! – сообщил мужчина, заметив приближающегося Юрку.

Перед самым носом врача створки лифта сошлись, и кабина заскрежетала. Было слышно, как лифт остановился где-то внизу, разъехались двери, а потом зазвучали не совсем твердые мужские шаги.

- Лифт дальше не идет, - громко сообщил снизу мужчина. – Иду на х… вместе с ним! – и дверь подъезда с грохотом закрылась.

Юрка внимательно посмотрел на испуганную Иришку и вдруг улыбнулся.

- Дракошка, - сказал он и толкнул входную дверь. – Ты погорячилась, но меня заводит, - закрываясь, щелкнул замок.



- Да уж, алкаши замучили, это точно, - кивнул Львович, пряча улыбку в кулак. – А мне тут рассказали, что в четверке лечат хронических алкашей.

- Это как? – удивился Викторыч.

- Говорят, хроники с одного сеанса уходят в полную завязку, - пояснил Львович.

- Свистишь, - возмутился психиатр. – Такого не бывает!

- Бывает, - заверил реаниматолог. – Привезли недавно к ним синюху с ножевым. С наркозом провозились, просто жуть – он же под газами, буянит на столе.

- И чего? – заинтересовался Юрка.

- Да ничего, справился Макар, синюху прооперировали. Утром смену сдал и домой ушел, а алкаш у них проспал до вечера. Выплывает это он себе из небытия в сумерках, а в палату входит Джон Иванович, - усмехнулся Львович. – Подходит к кровати, улыбается во весь рот и спрашивает: «Ну что, бедолага? Ты живой или где?»

- Да-а-а, - расплылся в улыбке Викторыч. – Джо-он пошутить может, - обрадовался он.

- А теперь представь реакцию пациента, - предложил Львович. – Он с жуткого похмелья, да ещё после наркоза, а тут над ним Джон. Он же черный, одни белки глаз и зубы видны. Вот эти зубы и спрашивают болезного живой он или …

- Так синюха решил, что за ним черти пришли? - хохотнул Вовка-Чума.

- Не знаю, что там решил синюха, - усмехнулся Львович. – Но говорят, что мужик реально пытался залезть под кровать, крестился и орал «Подь, подь, подь, сгинь нечистый!». А Джон поймал его за рубашку со словами «От меня ещё никто не уходил».

- Ой! Не могу! – заржал Чума.

- Мужик открещивается, даже взмолился «Больше пить не буду, завязал!», а Джон его вытаскивает со словами «Куда ты от меня денешься», - с серьезным видом рассказывал Львович.

Хохот на кухне все усиливался.

- Тут алкаш плюхнулся на колени, да как заорет «Чертушка, отпусти меня, я за тебя свечку в церкви поставлю!». Джон даже отпустил его от удивления и на попу сел. «Я тебе сейчас сам свечку в зад засуну!».

- Ну, вот и поговорили, - простонал Викторыч, вытирая слезы.

- Поговорили, точно, - подтвердил Львович. – Джон его к кровати привязал и «догнал» пациента, чтобы других не будил, а на утро алкаш проспался и поднял панику, орал, что за ним ночью черт приходил и пытался утащить с собой. Вот так Джон вылечил от хронического алкоголизма, - закончил свой рассказ Львович под всеобщий громкий ржач. – Что характерно, мужик-то реально ни капли в рот не берет. Ему соседи по палате предлагали, так он отказался.

- Силё-он Джон, - хохотал Викторыч. – Может его на бригаду взять? На полставочки?



*    *    *

- Первая, третья, седьмая, восьмая, девятая, двадцать девятая и психи! Быстро на вызов! – сообщил матюгальник. – Поехали! – Кардиология! Хирургия! Поехали!

Кухня быстро пустела, а в окне диспетчерской врачи получали свои карточки.

- На что едешь? – поинтересовался Анатолич.

- Угадай с трех раз, - усмехнулся доктор Саша. – Анютка! Тебя долго ждать? – позвал он. – У нас как бы ненавязчиво инфаркт.

- Сейчас, Санечка, - выглянула с кухни Анютка с чашкой в руках. – Только последний глоточек, - пообещала она.

- Везет тебя, - вздохнул Анатолич. – А мне боли в животе достались, да ещё у старика семидесятилетнего. Наверняка на завал напорюсь, - поморщился он.

- И будешь ты у нас почетным шахтером, Толич, - усмехнулся доктор Саша. – Отбойный молоток прихвати, стахановец.

- Шутник, - буркнул Анатолич, отправляясь на выход.

- Малыш, держи, - доктор Витя протянул мне карточку и отобрал ящик. – Сколько говорить, чтобы тяжести не таскала?

- Не ворчи, - посоветовала я. – Смотри-ка, свезло нам, мужик упал, - удивилась я, взглянув в карточку. – А чего упал? Едем на поиски сознания, что ли?

- А ты как думаешь? – усмехнулся мой доктор.

- Что у нас плохого? – спросил Чума.

- Анютка, всё, уезжаю без тебя, - усмехнулся доктор Саша, направляясь к двери.

- Бегу! – выскочила из кухни фельдшер, на ходу что-то дожёвывая. – Уже прибежала, не ворчи.

- Кто-то свеженький, - пояснил Викторыч, взглянув в карту. – Кто такой? Почему не знаю?

- Как страшно жить, - вздохнул Чума. – Шизо косит направо и налево.

- А кому сейчас легко? - усмехнулся Викторыч. – Любить, Вовка, пациентов нужно.

- Обязательно, - пообещал Чума. – Ты мне только до него дай добраться, а уж я его любить буду долго и основательно.

- Витька, махнемся? – предложил Юрка.

- А у тебя что? – поинтересовался Док.

- Боли в животе у девицы, - усмехнулся Юрка. – Двадцать три года.

- Да? - удивился Док. – И чем ты недоволен? Твоя пациентка.

- Иришка ворчит, - негромко пояснил Юрка. – Говорит, что я на теток пялюсь и дерется.

- Нет уж, Юрка, - усмехнулся доктор Витя. – Ты сам разбирайся с этой стервозиной. Я тебя, между прочим, предупреждал, - добавил он.

- Снова Дормидонтиха, - пожаловалась Леночка. – Интересно, а что она на сегодня приготовила? – вздохнула она.

- Дормидонтиха – наше всё, - усмехнулся Юрка. – Она нам послана, чтобы не расслаблялись.

- Чего? – удивленно повернулась к нему Леночка.

- Ты давно учебники открывала? – ответил вопросом на вопрос Юрка. – А Дормидонтиха заставляет нас постоянно вспоминать.

- Я, Юрочка, к твоему сведению, институт уже давно закончила, - язвительно ответила Леночка. – В отличие от твоей … помощницы.

Леночка гордо вскинула голову.

- И вспоминать мне не нужно! – и она отправилась в аптеку.

- Ну-ну, - усмехнулся ей вслед Юрка. – Помечтай. – Ты готова, девочка? – поинтересовался он, передавая в руки Иришки папку и тонометр.

- Я всегда готова, - усмехнулась Иришка. – Только не поняла, эта стервь мохнозадая на меня что, наехать попыталась? – она удивленно посмотрела вслед Леночке. – Затопчу как мамонтенка!

- Алла, ты отдала в стерилизацию комплект? – спросила Зинаида. – Сейчас дома будем рожать, – предупредила она санитарочку.

- Кто бы сомневался, - хмыкнула Алла. – Чем роддома занимаются? Непонятно.

- У тебя что? – поинтересовалась Людмила.

- На температуру еду, - ответил Олег, педиатр восьмой бригады, на ходу взглянув в карточку. – А  ты?

- На активный, - ответила Людмила. – Не нравится мне малыш, и дыхание его не нравится…

- Не нравится - езжай, - согласился Олег. – Какой возраст?

- Полгода, - пояснила Людмила.

- Да-а, бедные детишки. Им же не объяснишь, почему взрослые дяди такие дураки, - согласился Олег. – Неужели так трудно подключить отопление? На улице холодно, самое время…

Дверь регулярно хлопала, а на подстанции пустело. Вот уже затихли голоса, в наступившей тишине было слышно, как кто-то отзванивался по рации, как немного раздраженно отвечала Оксана. Слышен был шум воды и позвякивание, это Анжелка мыла посуду после ужина, набирала в пустые чайники воду и грохала эти самые чайники на газ.

Да и двор уже опустел, разъехались басовито порыкивающие машины, развозя бригады к пациентам.



- Не поняла-а, - удивленно сообщила я. – Это что?

- Отойди с дороги! – рявкнул Санька и нажал на клаксон. – Вот ведь придурки, не понимают что ли, что у меня железа больше? – ворчал он, объезжая милиционера.

- Злоупотребляют служебным положением, - усмехнулся доктор Витя.

- Эй! Вы третья бригада? – поинтересовался подошедший к остановившейся машине милиционер.

Молоденький, я его не знала. Наверняка совсем недавно пришел в отдел.

- Третья мы, Третья, - заверил его Санька. – Ты не колдун часом?

- Не-е, мне приказали пропустить только Третью, а всех остальных гнать, если приедут, - пояснил милиционер и расплылся в улыбке. – Заезжайте внутрь, вас там ждут, - сообщил он и махнул рукой.

- Не нравится мне такое начало, - призналась я, глядя на открывающиеся ворота частного дома.

- Что не нравится? – удивился Санька.

*****

А что можно ответить на такой вопрос? Не нравилось мне всё, начиная от самого этого поселка нуворишей в центре города, до того, что вместо привычной охраны по территории шлялась целая толпа милиционеров. Знаете, когда подобные перемены случаются?

- Ты что, не понял? – удивилась я. – Здесь же мокруха скорее всего. Смотри, сколько ментов набежало, - пояснила я, не дожидаясь вопроса. – И мы им зачем-то понадобились…

- Не мы, а ты, - уточнил доктор. – Не думаю, что кто-то из этих господ, - кивнул он на показавшихся на крылечке милиционеров, - … очень рвется увидеть меня или Саньку, - сказал он и нахмурился.

- Это точно, - кивнул Санька. – Меня на свидание никто из них не звал.

- Да ну вас, шутники, - расстроилась я. – Как бы наша поездка не накрылась медным тазом, - сказала я врачу.

- Ни за что, - успокоил он меня. – Мы уедем, даже если небо упадет на землю.

- Привет, а вы чего это такие скромные? – спросил Серый, открывая дверь салона. – Выходите, здесь уже не стреляют, - пошутил он. – Ящичек не нужен, - остановил он Дока. – Привет, - пожал он руку врачу. – Алексеич вас ждет.

- Серый, у тебя сын-то уже есть, ведь верно? – прищурилась я, выбираясь из салона.

- Ага, Леха, - подтвердил друг. – А ты чего это про сына вспомнила? – спросил он, задумавшись. – Чего это она, а? – спросил он доктора Витю.

- Подозреваю, что грозит тебе насильственная кастрация, - пояснил мой врач.

- Чего? – опешил друг.



- Заходите, не стесняйтесь, - пригласил Алексеич, оторвавшись от заполнения бумаг. – Рад видеть, - подал он руку доктору, оторвав тощий зад от стула.

- Чего тебе от нас надо, Хитрый Лис? – недовольно спросила я.

- Рыжик, тебе не стыдно? – удивленно посмотрел он на меня. – Я тоже рад тебя видеть.

- Вот только не нужно, - посоветовала я. – Ты приказываешь пропустить только нас и разворачивать любые другие бригады, а после этого пытаешься мне сказать, что у тебя нет никакой задней мысли? Или некому смерть констатировать?

- А я тебя предупреждал, что обманывать бесполезно, - улыбнулся Стас, обращаясь к следователю. – Здравствуй, сердце мое, всё хорошеешь?

- Предупреждал, - проворчал следователь, снова усаживаясь на стул. – Вот ведь зараза рыжая, - покосился он на меня.

- Мне по штату положено, - пояснила я криминалисту. – Итак?  - не отставала я от следователя. – Зачем вызывал?

- Хочу, чтобы ты посмотрела, - пояснил Алексеич. – Что скажешь?

- Алексеич, я тебе скажу то же, что и Стас. Это труп, - покосилась я на лежащего мужчину. – Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Я махнула рукой, вспугивая муху.

- Труп, - подтвердил Док, присев возле лежащего мужчины. – Давно уже, часа четыре, не меньше, - вынес он свой вердикт.

Посреди комнаты, неестественно вывернув шею и руку, лежал пожилой мужчина, одетый в домашний халат и брюки. Под халатом виднелась прежде белая рубашка.

Лужа крови, натекшая вокруг головы погибшего мужчины, уже коагулировалась и несколько жирных зеленых мух гудели в комнате, потревоженные присутствием живых людей.

- И что, по-твоему, произошло? – не отставал следователь.

- Я тебе что, гадалка? – удивилась я.

- Удар по голове, - сообщил доктор Витя. – Твердым тупым предметом. Проломлена теменная кость, на полу кровь с мозговым веществом, - пояснил мой врач. – Смерть наступила почти мгновенно, часа… - он ощупал мышцы лежащего на полу мужчины, - … четыре-шесть назад.

- Да, не меньше четырех, - согласился Стас, присаживаясь рядом.

- Но не больше шести, - уточнил Док. – Обрати внимание, - уточнил он, ткнув пальцем в плечо трупа.

- Согласен, - оживился Стас. – Ты лучше на это посмотри– предложил он, распахивая на лежащем халат.

- Опаньки! – удивился мой доктор. – И где это он так поранился? – спросил он, оглядываясь. – Это он что, об камин грохнулся?

А я тихонько осматривалась. И ведь не понять, что насторожило, в комнате порядок. Обстановочка, скажу вам, просто отпад! Мечта этих самых братков и кооператоров, хотя… они вряд ли оценят. Вот карточный столик, на котором так уютно устроился со своими бумажками Алексеич. Ага, век восемнадцатый и в очень хорошем состоянии, стоял раньше в гостиной какого-нибудь графа, сиживали за ним мужи, в жилах которых текла голубая кровь, попивали наливочку, перекидывались в картишки. Стульчики, опять же, простенькие, изящные, ручная работа хорошего мастера, как и книжный шкаф с коваными дверцами.

Полка каминная тоже не новодел, выдрана мародерами из какого-то родового гнезда, и изразцы на камине… мда-а, обстановка в одной только этой комнате, если выставить её на продажу где-нибудь в Англии, потянет на небольшой родовой замок, даже с фамильными привидениями.

- Алексеич, а кто у нас терпила? – поинтересовалась я, совершенно не обращая внимания на разговоры Стаса с Доком.

- Что, Рыжик, зацепило? – насмешливо поинтересовался следователь. – Иди сюда, пошепчемся, - предложил он.

Непрост наш Алексеич, хотя и прикидывается простым служакой. Ох, непрост.

Я предпочла промолчать и подойти ближе к следователю. Если он не хочет озвучивать информацию, значит, на это у него есть причины.

- Это, Рыжик, Аристов Сергей Маратович, - негромко пояснил Алексеич.

- И кто он такой? – вскинула я брови.

Это имя мне абсолютно ничего не говорило.

- У-у-у, Сергей Маратович, - усмехнулся следователь. – Приехал чуть больше года назад, откуда-то из Сибири. Откуда именно не спрашивай, не знаю. А на запрос ещё ответа не получил.

- У тебя был повод запрос посылать? – удивилась я. – В центральное адресное? – уточнила я. – А пальчики пробил?

- Загадочная фигура этот Аристов, - пояснил следователь. – Говорю же тебе, появился ниоткуда и сразу развил бурную деятельность

- Какую деятельность? – поинтересовалась я. – Что именно тебя насторожило?

- А тебя бы не насторожило? Приехал человек без связей и прошлого, и сразу купил ... Ты знаешь, сколько он заплатил за этот домик? – следователь обвел комнату взглядом. - Ты в курсе, что Карпов через обком специально выбивал разрешение на строительство? И сколько он заплатил за снос двух домов, под постройку этого гнездышка для себя?

- И что, Карпов построил дом и сразу продал? – уточнила я.

- Продал, - подтвердил Алексеич. – Хотел бы я знать, сколько ему заплатил этот Аристов, - он посмотрел на лежащего в комнате мужчину.

- Думаю, нам этого лучше не знать, - поморщилась я.

- Рыжик, тебе это не кажется странным? – почти шепотом спросил следователь.

- Что именно?

- Приходят барыги, которых по уму нужно бы сажать, а трогать их не моги, - прошептал Алексеич. – Честно такие деньги заработать нельзя.

- А чем он занимается?

- Кооператор он, - Алексеич почесал кончиком ручки висок.

- Да? – поинтересовалась я. – И что кооперирует?

- Точно, - кивнул Алексеич. – Видела Бастилии коммерческий отдел?

- Это тот, в котором блок Мальборо стоит больше, чем я за месяц зарабатываю? – уточнила я. – А бутылка Камю равна зарплате профессора?

- Именно, - подтвердил следователь. – Ещё у него антикварный магазин. Наверняка видела, на набережной…

Ещё бы не видеть! Зашли мы недавно с Доком в этот магазинчик не так давно. Что сказать? Есть вполне приличные вещи, даже больше чем приличные, но цены! Присмотрела я для Дока неплохой портсигар. Неизвестного мастера, серебро, простенький такой, элегантный, без излишеств, но когда взглянула на цену, поняла, что купить портсигар работы самого Фаберже выйдет раза в три дешевле. Даже если покупать его с сертификатом на аукционе.

- Знаю, - лаконично подтвердила я. – Неплохой магазин.

- Уносите, - сказал Стас, когда принесли мешок для упаковки тела и носилки.

- А я все удивлялся, что он так долго живым ходит, - признался Алексеич. – Или с братками договорился?

- Да кто же его знает, - хмыкнула я. – Мне не докладывали. Вань, а что-нибудь из дома пропало?

- Так ты что, не веришь, что это несчастный случай? – насмешливо спросил меня  Алексеич и взглянул на Стаса.

- Я девушка наивная и доверчивая, - пояснила я, разглядывая каминную полку и стоящие на ней статуэтки. – Верю всякому зверю, волку и ежу, а вот здесь – погожу, - машинально продолжила я треп, рассматривая слой пыли на полке.

- Что скажешь? – снова поинтересовался следователь.

- Что пропало? – настойчиво спросила я.

- Пока неизвестно. На первый взгляд, в доме порядок, - сообщил следователь. – Но вот в спальне открытый сейф с торчащим ключом, и в нем почти пусто, - добавил он.

- Совсем пусто? – поинтересовалась я.

- Ну-у, документы там, бухгалтерия из магазинов, это все есть, а вот денег почти нет, тысячи четыре, не больше, - пояснил Алексеич.

- Не густо, - усмехнулась я. – Даже странно.

- Сережа! – донесся мощный женский голос снаружи. – Его что, убили? Пропустите меня! – требовала женщина.

- А это кто? – удивился Алексеич.



*    *    *

- Странно, - хмыкнул водитель, снова осветив прожектором табличку, висящую над подъездом. – Нет здесь такой квартиры, - пояснил Нилыч. – И никогда не было. В этом доме всего четыре подъезда.

Они уже три раза объехали вокруг дома, даже к соседним корпусам  «А» и «Б» скатались, но в тех двух домах было всего по два подъезда, не могло там быть квартиры с таким номером. Вот и вернулись к дому, в который был оформлен вызов.

- Да? – удивленно переспросил доктор Саша.

- Да, - подтвердил водитель. – Сам смотри, - предложил он. – Со сто восьмой по сто сорок четвертую. Никакой сто семьдесят шестой квартиры в этом доме нет.

- Вижу, - подтвердил доктор Саша, прочитав надпись на табличке. – Ладно, Нилыч, давай заглянем ещё в семьдесят шестую квартиру, - предложил он, указав на другой подъезд. – Вдруг нули перепутали?

- Как скажешь, - согласился водитель, пожав плечами. – Ну, вот здесь семьдесят шестая квартира, - сообщил водитель, тормозя у третьего подъезда. – Но ты бы у Оксанки уточнил…

Доктор Саша – врач серьезный, и всегда старается справляться собственными силами. Вот и сейчас он решил сначала на месте выяснить, и лишь потом дергать диспетчера.

- Ничего, здесь невысоко, всего-то первый этаж, - сказал доктор Саша, осветив прожектором табличку над дверью. – Посиди в машине, незачем нам вдвоем бегать, - обернулся он к Анютке. – А если что, пошлю кого-нибудь за тобой.

- Сань, не нужно, не ходи один, - попросила Анютка. – Я с тобой пойду.

- Ты отдохни, а я быстро, - попросил врач. - Нилыч, за девочкой присмотри, - негромко сказал он.

Во двор тем временем неторопливо свернула легковая машина. Заметив стоящую у подъезда Скорую, водитель приехавшей машины мгновенно притушил фары, сдал назад и остановился, припарковавшись за кустами.

- Присмотрю, не переживай, - проворчал Нилыч. – Ты сам там не геройствуй…  Не нравится мне все это, - сообщил он и показал рукой на спрятавшуюся машину. – Вот чего они приперлись? И почему никто не выходит? Чего там выжидают?

- Прощаются, - усмехнулся доктор Саша, выбираясь из кабины. – А ты что хотел? Парень привез девушку домой, а показываться на глаза родителям не хочет.

- Ну, дай-то Бог, - проворчал Нилыч. – Ты там не задерживайся, - снова попросил он. – Позвонил, спросил и назад. Тревожно мне что-то.

- Как скажешь, - усмехнулся доктор Саша. – Не нравишься ты мне, Нилыч. Чудишь.

- Не нравлюсь, не ешь, - пошутил водитель вслед кардиологу, направляющемуся к подъезду.



- Луна, - позвала Анютка, как только кардиолог скрылся в подъезде. – Луна, Оксанка.

- Ну? – почти мгновенно отозвалась Оксана. – Чего тебе нужно?

- Оксана, это кардиология, - представилась Анютка.

- Да я поняла, - ответила диспетчер. – Что у вас случилось? Чего звонишь?

- Оксана, уточни ещё раз наш адрес, - попросила Анютка.

- Свободный дом тридцать один, квартира сто семьдесят шесть, - моментально отреагировала диспетчер. – А что случилось-то? Вы что, адрес найти не можете?

- Дом мы нашли, а вот сто семьдесят шестой квартиры в нем нет, - пояснила Анютка.

- Да? – удивилась Оксана. – Тогда загляните в семьдесят шестую, уточните, может нули перепутали.

- Сашка уже пошел уточнять, - ответила Анютка.



В этот момент дверь подъезда распахнулась, на крыльце показался кардиолог.

- Ну? – распахнув дверь, выскочила из машины Анютка. – Сюда? Что говорят?

- Здесь нас не вызывали, - сказал доктор Саша, спускаясь по ступеням. – Зря разбудил людей…

Фары стоящей до этого в стороне машины вспыхнули, ослепив врача и Анютку, машина, взвизгнув покрышками, за секунду преодолела расстояние до стоящей Скорой. Раздались металлические звуки и из машины выскочили четверо мужчин.

Нилыч быстро рванул за ручку прожектора, разворачивая свет в сторону подлетевшей машины и, сунув вторую руку под свое сиденье, вытащил «кривой стартер». Водитель попытался рассмотреть фигуры мужчин, но ему мешали включенные фары стоящей машины. Тогда Нилыч открыл свою дверь, хотя из машины выбираться не торопился. Старый водитель присматривался к идущим мужчинам. И чем больше он присматривался, тем меньше ему нравилось происходящее. Заметив оружие в руках мужчин, Нилыч крепче сжал в руке железку и потянулся к трубке рации.

*****

- Быстро в подъезд, в семьдесят шестой квартире не спят, - шепнул доктор Саша, задвигая за спину Анютку. – Забирай наркоту и уходи, - он сунул заветную коробочку в руку помощницы.

- Что, Санечка? – удивленно переспросила Анютка. – С ума спрыгнул, и тапочки свалились? Это же наши.

- Кто? Какие наши? – доктор Саша на секунду даже выпустил приближающихся мужчин из поля зрения.

Зато Нилыч ни на секунду не отводил взгляд. Стоило водителю заметить замешательство врача, как машина, сорвалась с места и затормозила, прикрывая стоящую на крыльце бригаду от визитеров.

- Ты чё, сдурел? – спросил, отскакивая от бампера Скорой, один из мужчин с автоматом.

- Всех убью, один останусь, - буркнул себе под нос Нилыч, и принялся теснить четверку неизвестных, поддавая и поддавая газу. – Чего стоите? В машину! – прикрикнул он на доктора Сашу с Анюткой. – Быстро!

- Я же говорил, - заявил один из четверки, сдирая с лица маску. – Я говорил, нехрен высовываться, пока эти отморозки не уехали!

- Отец, остынь, - попросил второй. – Мы ж не бандиты какие, - попросил он, открывая лицо. – Не калечь нам машинку…

Но Нилыч разошелся не на шутку; чтобы освободить себе пути отхода, он сталкивал с асфальтированной дорожки запершие его жигули. В Рафике веса было больше, как и железа.

- Убери таратайку! – потребовал Нилыч и высунул руку с железкой в открытую дверь.

- Милиция! – сообщил один из молчавших до этого мужчин. – Прекрати хулиганить. Между прочим, это порча государственного имущества получается.

- Какая нахрен милиция? – возмутился Нилыч. – Где она, когда нужна?

- Здесь мы, и милиция самая обыкновенная, - сообщил тот, кто представился милицией и вытащил из нагрудного кармана удостоверение. Видимо, старший.

- Та вы шо, сказывысь?!  - набросился на него Нилыч. – Чего, пацанчики, в войнушку поиграть захотелось?

- Тихо, Нилыч, - попросил доктор Саша, который только спустился с крыльца и быстро запихнул Анютку вглубь салона. – Не кричи. – А вы что, штурмовать нас собрались или в заложники брать? – поинтересовался он у милиционера.

- Говорил я тебе, давай переждем, - бурчал тот, что первым сорвал маску с лица. – Надо было дать уехать, они же сумасшедшие, а ты заладил «не психи, у тех машина другая»…

- Во-первых, не психи, а психбригада, - наставительно пояснил доктор Саша. – Во-вторых, мы кардиология, и в-третьих, зачем нужно было переть на нас с автоматами?

- Я тебе говорил, что с ними связываться будет только сумасшедший? – не унимался самый ворчливый. – А ты «да брось ты, эти мирные». Никогда нельзя приставать к Скорой, даже если они прикидываются пятилетними детьми!

- Помолчи, Соколов, - попросил старший, передвинув автомат за спину. – Мы же специально фары включили, чтобы вам видно было, - пояснил он доктору.

- Конечно, - кивнул доктор Саша. – В свете фар было видно, что из машины вылезли четверо в трениках, жилетах и с автоматами, - пояснил он. – Вы же нас ослепили фарами.

Ну да, на фоне слепящих фар, силуэты камуфляжа, броников и автоматов именно так и выглядели.

- А я тебе говорил, нужно было мигалку включать, - наполнил один из молчавших до этого милиционеров. – И сирену.

- А зачем вы нас поджидали? – поинтересовался доктор Саша.

- Нам вызов поступил, что в сто семьдесят шестой квартире муж жену замочил, - пояснил старший. – Когда подъехали, я понял, что с номерами что-то напутал дежурный, а тут смотрю, вы тоже смотрите на номера квартир. Вот и решил вам не мешать. Скорой-то быстрее дверь откроют, чем нам… мы же собирались без шума в квартиру проникнуть, убийцу повязать …

- Нет там никаких убийц, - нахмурился доктор Саша. – Живут два старичка Божьих одуванчика, спали уже, когда я позвонил, очень перепугались.

- Да? – недоверчиво переспросил самый ворчливый из милиционеров и передвинул автомат за спину. – Никаких убийц? Жа-алко.

- Жалко в жопке у пчелки, - тихо прокомментировала Анютка, слушая разговор врача с группой захвата.  – А пчелка на ёлке.

Нилыч только усмехнулся и спрятал «кривой стартер» под сиденье, но отъезжать не спешил, решив, что это менты должны убраться с дороги.

- Никаких убийц, - подтвердил доктор Саша. – Обычный ложный вызов.

- Поймать бы этого шутника, - нахмурился старший и посмотрел на часы. – Который в два часа ночи так развлекается.

- Так ловите, это ваша работа, - напомнил доктор Саша.

- А-а-а! – махнул рукой старший. – Начальству это не сдалось, а без распоряжения никто заниматься не будет, - пояснил он. – Сплошной бардак.

- Бардак, - согласился доктор Саша. - Если к нам больше вопросов нет, то ехать нужно, нас больные ждут.

- Ага, сейчас, - кивнул старший из милиционеров. – Отгони машину, пропусти докторов, - приказал он одному из подчиненных. – Доктор! У тебя сигаретки нет? – спросил он доктора Сашу, стоило тому забраться в кабину.

Врач сунул руку в карман, вытащил пачку и заглянул внутрь. Пачка была пуста, и доктор продемонстрировал это, покачав головой и сунув её под нос милиционеру.

- Луна, это кардиология, - сообщил он диспетчеру.

- Что у тебя, Сань? – поинтересовалась Оксана. – Нашли квартиру?

- Ложный вызов, - пояснил врач.

- Ложный? – переспросила Оксана. – Тогда езжайте домой, ваших вызовов пока нет.

- Едем, - ответил доктор Саша. – Выпустите нас, - попросил он милиционера.

Но Жигули уже и так отъезжали, освобождая Скорой пространство для маневра.

- Нилыч, давай на хлебозавод махнем? – попросил доктор, стоило им выехать из двора. – Сигарет купим и пива.

- Пиво – это хорошо, это правильно, - согласился водитель. – Ты начальник, скажешь «поехали», значит, поедем.

- Поехали, - усмехнулся врач.

- О-от за что и люблю тебя, решительный ты наш, - балагурил Нилыч.

По пустым улицам белым привидением неслась карета Скорой, и лишь по спящим окнам домов сполохами металось отражение её маячков.



*    *    *

- Простите, мадам, а вы кем приходитесь Аристову Сергею Маратовичу? – спросил Алексеич у дородной женщины.

Услышав крики на улице, следователь попросил привести женщину, как только увезут тело погибшего.

- Мадемуазель, между прочим, - поправила Алексеича женщина.

Эта реплика даже меня заставила снова повернуться. Нашла тетенька, чем гордиться, к ней с неотвратимостью горной лавины приближалась сороковая осень её жизни. И никакие ухищрения косметологов не смогли бы отодвинуть неизбежное.

- Как вам угодно, - слегка обозначил насмешливый поклон головой Алексеич. – Простите, мадемуазель, я не расслышал, как вас зовут?

- Меня зовут Таис, - жеманно ответила женщина, рассматривая следователя.

Она ещё не решила, стоит затрачивать усилия на вежливый разговор с этим невзрачным мужчиной, или просто презрительно фыркнуть и отказаться от беседы.

- Афинская? – не удержавшись от подколки, негромко фыркнула я.

- Почему это? – женщина покосилась в мою сторону и всё.

Вот она, смерть фашистам, во весь рост! С золотыми веселыми глазами, обаятельнейшей улыбкой и гривой непослушных кудрей на почти двухметровой высоте.

- Варькина я, - призналась женщина, не прерывая тщательного осмотра доктора Вити.

- А батюшку вашего как звали? – поинтересовался Алексеич, пользуясь тем, что женщина утратила бдительность.

- Васей, - машинально ответила женщина.

- Всё, Витька, тетка на тебе поплыла, - негромко сказала я, стараясь не шевелить губами. – Лепи её, пока теплая.

- Что? – удивленно вскинул брови доктор.

- Она на тебя запала, - я продолжала изображать из себя чревовещателя. – Помоги Ване её разболтать.

- Убью, - негромко пообещал мне врач и широко улыбнулся Варькиной Таисии Васильевне.

Всё! Кролик застыл, готовый стройными рядами отправиться в пасть золотоглазого хищника. Причем, отправиться добровольно, с песнями, плясками и транспарантами «Даешь пятилетку в три года!».

- Простите, мадемуазель, так кем вы приходитесь Аристову Сергею Маратовичу? – переспросил Алексеич, пользуясь случаем.

- Мы друзья, - ответила женщина и, заметив насмешку в глазах доктора, начала горячо доказывать. – Вы не подумайте чего, мы были только друзьями… друзьями. Никаких… - и тут она споткнулась, подбирая слова.

- Я верю, что вы только друзья, - заверил её Док, втягиваясь в роль следователя. – А вы давно знакомы?

Алексеич весело подмигнул доктору, усадил за столик Лёху и, сунув тому ручку, подвинул к старлею бланки протокола. А сам бросил взгляд на включенный диктофон и откинулся на спинку стула.

Лицедей и позер, нет бы, просто внимательно наблюдать за происходящим! Но Алексеич не мог довольствоваться малым. Он либо изображал из себя железного Феликса, либо как сейчас, откровенно забавлялся, уверенный, что дамочка не обращает на него внимания.

- Мы? – переспросила женщина.  – А мы ещё незнакомы.

- Не мы, - усмехнулся доктор Витя. – Как давно вы знакомы с Аристовым?

- А-а, с Сережей? – уточнила дама и, получив в ответ кивок доктора, продолжила рассказ. – А вот с тех пор, как он сюда переехал. Это было… это было… - наморщила она лоб, напрягая мозги.

- Хорошо, мы это уточним, - прервал её безуспешные попытки Алексеич. – Скажите, ему никто в последнее время не угрожал?

- Сереже? – уточнила дама, не отводя взгляда от врача.

Доктору оставалось только кивать головой, стимулируя желание дамы отвечать на вопросы.

- Что вы! - горячо заверила врача дама. – Сережа был очень интеллигентным и приятным в общении человеком. Я не знаю никого, кто мог бы угрожать ему…

- Как вы познакомились? – задала я вопрос, пользуясь словоохотливостью дамы.

- Просто, когда он покупал дом, мы и познакомились. Мы же соседи, но Толе он сначала не понравился, а потом он понял, какой Сережа замечательный, он даже посоветовал мне подружиться…

- Толя, это случайно не господин Карпов? – уточнила я, почувствовав охотничий зуд.

- Да, - подтвердила женщина. – Толя – мой младший брат, у нас только отцы разные…

- Ваня, выпал тебе полный пипец, - тихо сказала я, подойдя к следователю.

- Мда-а, - шепотом согласился со мной Алексеич. – Слепо-глухо-немой глухарь с отрубленными конечностями. Карпова мне за зебры не взять, никто не позволит.

- Можно попытаться вычислить убийцу, - посоветовала я. – А от него ниточку протянуть и к самому.

- И как ты себе это представляешь? – усмехнулся Алексеич. – Что-то я не слышал, чтобы ловили заказных убийц.

- А вдруг повезло и это не профессионал? – выдвинула я свою версию.

- Что за дурь ты курила?

- Ваня, профессионал бы сработал чисто, просто несчастный случай и никаких сомнений, - торопилась я негромко объяснить свою мысль под жужжание дамочки. – А здесь пытались представить несчастным случаем, но топорно. Посмотри, на камине крови нет, а имитировали удар именно об него. Расположение ран на голове и на плече исключает падение, это именно удары. Короче, халтура.

- И что? – заинтересовался следователь.

- Сдается мне, что убийца помимо денег из сейфа, прихватил кое-что с камина. Возможно даже орудие убийства, - пояснила я.

- Что прихватил? – оживился Алексеич.

- Не знаю, там на пыли есть отпечаток чего-то круглого, - призналась я. – А вот самого предмета, подходящего под этот отпечаток, я не нашла.

- Покажи, - потребовал следователь, легко поднимаясь со стула.

Он жестом подозвал к себе Стаса и мы все втроем отправились к камину. Молча, я указала на круглый отпечаток, среди легкого налета пыли. Стас внимательно осмотрел предметы, стоящие на каминной полке и покачал головой, подтверждая мой вывод о том, что ни один из стоящих там предметов, не мог оставить этот отпечаток.

Следователь вопросительно посмотрел на криминалиста.

- Не знаю, Ваня, - шепотом, чтобы не мешать разговору Дока с дамочкой, признался Стас. – Сам видишь, не в пустой квартире работаем. Я не знаю, что там могло стоять. Искать, как понимаешь, можно долго.

- Спроси у девушки, может быть, вспомнит, - посоветовала я.

- Простите, Таис, - прервал разговор Алексеич. – Не могли бы вы нам помочь?

- Что? – удивленно посмотрела женщина на доктора. – Чем помочь? – взглянула она на следователя.

- Вы же часто здесь бывали, - утвердительно задал вопрос Алексеич.

- Да, почти каждый день, - подтвердила женщина.

- Посмотрите, что могло пропасть с этой полки? – спросил Алексеич, указав на камин. – Что-то на круглой подставке, или просто круглое.

- Круглое? – удивленно переспросила женщина и пожала плечами.

- Посмотрите, - попросил Док. – Вдруг, вы вспомните?

Женщина неохотно отошла к камину и оглянулась на Дока, который ей улыбнулся.

- Круглое? – ещё раз переспросила женщина и уставилась на каминную полку.

- Да, вот здесь стояло, - Стас очертил контуры предмета, не прикасаясь к поверхности. – Вот такого диаметра, - показал он.

- Подождите, - нахмурила лоб женщина. – Здесь всё время стояла статуэтка, или бюст? Не знаю как назвать. Вот такая маленькая, - она развела пальцы, показывая размер. – Сережа говорил, что это настоящий Фаберже, только я ему не верю.

- Почему? – удивился Стас.

- Фаберже делал яйца, а ещё серебряные пепельницы и портсигары. Я знаю, у Толи есть пепельница и портсигар, - пояснила женщина. – А здесь была женская голова и плечи по пояс на круглой подставке. И совсем даже не серебряная. Пластмассовая, знаете, такая разноцветная.

- А Сергей её как-нибудь называл? – вмешалась я. – А на голове была корона?

- Не было там никакой короны, - поморщилась женщина. – Говорю же, простые стекляшки. И на голове у той тетки была какая-то старинная шапка. Не понимаю, чем могла привлечь Сергея такая безвкусица.

- И как он её называл? – не отставала я.

- Не помню, - снова поморщилась женщина. – Каким-то именем.



- Бесполезняк, - вздохнул Алексеич, провожая нас к машине.

- Почему? – удивилась я. – Считай, что тебе повезло. Фаберже не тот товар, который может незаметно появиться на рынке…

- Да какой там Фаберже, - усмехнулся следователь. – Слышала же, простая пластмасса.

- Знаешь, Ваня, я никогда специально не интересовалась, но помнится мне, Фаберже делал статуэтки, причем делал из не из металла, и не из фарфора… а из драгоценных и полудрагоценных камней. Использовал для них Уральские самоцветы.

- Да ты что? – удивился следователь.

- Да, самые известные статуэтки, это фигурки животных и цветы, но были и изображения людей. И среди женских статуэток я могу вспомнить только певицу Варвару Панину, королеву… боюсь ошибиться, но кажется Викторию, и кого-то из сказочных персонажей, - с трудом вспомнила я. – Ты уточни в музее, там тебе дадут справку, а возможно даже и изображения у них есть.

- Было бы хорошо, - оживился Алексеич. – Тогда можно будет показать этой клуше. Вдруг вспомнит?

- Ага, и тогда уже искать, - согласилась я. – А ты говорил, глухарь.

- Может, никуда не поедете? – с надеждой спросил Алексеич. – Поможете мне…

- Нет уж, вечером сядем на поезд и на море, - покачал головой Док.

- Мда? – переспросил следователь. – Ну, ладно. Вы же ненадолго?

- На неделю, - заверил его доктор.



*    *    *

- Садитесь быстрее, а то опоздаете, - такими словами встретил нас утром Серый у дверей подстанции.

- Куда опоздаем? – удивились мы с доктором. – Мы никуда не собираемся. Если забыл, мы вечером уезжаем, - пояснил Док.

- Не вечером, а в полдень, - улыбнулся Серый. – И не уезжаете, а улетаете.

- У нас заказаны билеты на поезд, - объяснил ему доктор Витя.

- У вас выкуплены билеты на самолет, - расплылся в улыбке Серый. -  Забирайтесь в машину, по дороге поговорим.

- Какие билеты? Какой самолет? Кто выкупил? – забросал его вопросами врач, устраиваясь в машине.

- Билеты обыкновенные, - сообщил Серый, втапливая педаль газа в пол. – Самолет Аэрофлотовский. Кто выкупил не знаю, мне известно, в каком окошке их нужно получить.

- Сдурел? – поинтересовалась я.

- Не-а, - ухмыльнулся Серый. – Билеты получим туда и обратно. Вылет обратно через неделю. Да, ещё у меня для вас путевка на неделю в наш ведомственный санаторий. На неделю! - вспомнил он. – Везет! Целую неделю есть, спать, купаться и ничегошеньки не делать.



Чемодан у нас уже был упакован, оставалось только взять документы и выгулять собаку, что вызвало некоторое неудовольствие Серого. Он демонстративно морщился и смотрел на часы все десять минут, которые мы выгуливали собаку и накладывали ему еду в миску. Всё остальное сделают Анютка с доктором Сашей, да и деда за животинкой присмотрит, можно не волноваться.

- Пристегните ремни, взлетаем, - сообщил Серый, когда мы снова уселись в машину, а чемодан был уложен в багажник.

- Серенький, давай я поведу, - предложила я, перекрикивая вой сирены.

- Уйди, сумасшедшая! – испуганно обернулся друг. – Не так уж мы и торопимся!

- Что это с ним? – удивленно поинтересовался Док, когда я уютно устроилась у него подмышкой.

- Не знаю, - честно призналась я. – Съел, наверное, что-нибудь.



- Вот билеты, вот путевки, - перечислял Серый, передавая бумаги в руки доктора – Вам сюда, посадка, скоро заканчивается, предупредил он.

- Успеем, - успокоил его Док, отдавая паспорта и билеты на регистрацию.

- Успеваете, - подтвердил мужчина в форме.

- Сильно не хулиганьте. Водку пейте, безобразия нарушайте, непотребства всякие творите, а вот драться не нужно, - балагурил Серый, пританцовывая от нетерпения рядом с нами. – Лучше приобщайте аборигенов к культуре  и не забывайте, что Штраус - это писатель, а Михаил Юрьевич Лермонтов - выдающийся советский балетмейстер.

- Теперь ни за что не забуду, - заверил его Док. – И не перепутаю.

- Целуй, Серенький, кактус, и не забудь полить бабушку. А Алексеичу передай «спасибо». Мы полетели, - обняла я друга, и мы отправились на посадку.

- Думаешь, всё это Алексеич устроил? – спросил Док, взглянув на билеты и путевки.

- Конечно, - заверила я. – Старый Хитрый Лис.

Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться