Ниже пояса …

Утро не задалось. Мало того, что на дворе несколько дней стояла удушающая жара, так ещё один вызов сменял другой. Заехать на подстанцию, чтобы пополнить боезапас не удавалось...


Утро не задалось. Мало того, что на дворе несколько дней стояла удушающая жара, так ещё один вызов сменял другой. Заехать на подстанцию, чтобы пополнить боезапас не удавалось. Ящик катастрофически пустел; стерильных шприцов осталось две штуки, ампулы почти все перекатывались в пакете для мусора, шовный материал закончился на втором вызове, а последний стерильный бинт лежал у меня в кармане.

- Третья, запиши срочный адрес, - сообщила Оксана.

- Оксана! – возмутился мой доктор. – Это уже четвертый, и все срочные, - напомнил он. – Мы пустые.

- У меня никого нет, - пояснила диспетчер. – А там ножевое!

- И что я сделаю с одним бинтом и парой шприцов? У нас даже новокаин закончился, - предупредил Витя.

- Справишься, - заверила Оксана. – Пиши, а потом без отзвона домой.

И Оксана начала диктовать адрес.

- Ты где находишься-то? – прорезался в эфире Юрка.

- На Советской, - пояснил доктор Витя.

- Где именно? – допытывался Юрка.

- Около «Волги», - лаконично ответил мой доктор.

- Отлично, сейчас подскочу, поделюсь с тобой, - пообещал Юрка. – У тебя магнезия есть? – спросил он.

Вдали раздался истошный вой сирены «скорой». Это Юрка торопился к нам навстречу, чтобы поделиться своим скромным боезапасом.

- Завались, - сообщил Витя. – Полная укладка.

- Отсыпь, - попросил Юрка.

Их машина уже была видна, первая бригада торопились, чтобы не задерживать нас.

Открыв ящик, я вытащила половину нашего запаса магнезии, добавила папаверин с дибазолом, к которым мы сегодня даже не притрагивались. Сунула все это в бумажный пакет. Вот шприцами с ними поделиться не получится, у нас их всего два, самим может не хватить, если ранение серьезное.

Выскочив из машины, я быстро дернула на себя дверь салона.

- Привет, - дежурно приветствовала я обитателей чужой  машины.

- Гоняют? – посочувствовал моему доктору Юрка, высунувшись из кабины.

- Держи, - протянула я Иришке приготовленный пакет. – Здесь магнезия, папаверин и дибазол, - пояснила я. – Что-нибудь ещё нужно?

- Как бобиков, - согласился Витя. – Три часа уже домой не заезжали. Тебя куда?

- Ага, мне холодное шампанское и берег моря, – кивнула Иришка, меняясь пакетами. – Здесь бинты, шовный, шприц и новокаин.

- На поиски отправили, - хохотнул Юрка.

- А мужика потного не надо? – поинтересовалась я. - То, что доктор прописал, - заглянула я в пакет.

- Смотря, какой мужик, – заинтересовалась Иришка.

- И что искать будешь? – поинтересовался Витя.

- Бери того, что выдали, - усмехнулась я, кивнув на Юрку.

Я бегом направилась к своей машине, забралась в салон и захлопнула дверь. Можно ехать.

- Сознание, - усмехнулся Юрка.

- Юморист, - улыбнулся Витя. – Удачи в поисках!

Машины сорвались с места, разъезжаясь. Наш Санька врубил сирену, а первая бригада приглушила свою. Они уже удачно миновали перекресток, и дорога перед ними была относительно свободна. А нам предстояло ещё продраться через вечную пробку перед мостом, соединяющим два берега реки.

- И тебе удачи! – перекрикивая вой сирены, отозвался Юрка.

- Живем, Малыш! - обрадовался Витя, наблюдая, как я заполняю пустые ячейки ящика. – Даже шовный есть? – удивился он.

- Поделились, - подтвердила я, пока машина летела по улицам. – Бинты дали, новокаин, и шприцом поделились.

- Эх! А вот теперь давайте сюда ваше ножевое! – потер руки доктор и улыбнулся.

- Нужно тебя срочно накормить, - покосился на него Санька. – Агрессивный ты какой-то.

- Я крови жажду, - усмехнулся Витя.

- Говорю же, зверюга, - кивнул Санька.

- Куда ножевое? Не уточнили? – поинтересовалась я.

- Ты же слышала, никаких подробностей. На месте разберемся, - усмехнулся он. – Лишь бы нож не вытащили…

Да, это ещё одна, очень распространенная ошибка! Если вы видите раненого человека, из которого торчит нож или что-то другое, не пытайтесь облегчить страдания бедолаги, освободив его от торчащего предмета. Нож в этом случае выполняет функцию тампона, прижимает разорванные ткани и не дает развиться сильному кровотечению. Если хотите, чтобы раненый истек кровью, не дождавшись приезда помощи, то вытащить нож - это один из самых верных способов угробить человека. Даже приехавшая скорая не сможет справиться с последствиями вашей «доброты»! Изымать подобные предметы можно только в условиях операционной, чтобы иметь возможность сразу справиться с последствиями. В машине оперировать нельзя, трясет и швыряет, знаете ли, на дорогах, да и инструменты не удержать. Я уже не говорю о стерильности. Жалость и сострадание должны быть разумны, иначе от них только вред.

- Спокуха, уже подъезжаем, - выступил наш Санька, сворачивая во двор.



- Ой! Убила стерва толстомясая! – разносился по подъезду мощный женский голос.

- Сама дура полоумная! – послышался в ответ, явно уступающий первому и в тембре, и в децибелах, женский голос.

- А ну! Иди сюда! – стены подъезда прогнулись под мощным напором, мне показалось, что весь дом присел, испугавшись этого мощного рыка. – Убью рыбу белоглазую!

- Да шла бы ты, пи…да нестроевая… - тут я узнала три новых слова, которых не слышала даже в потаенных глубинах милицейского обезьянника.

Велик и могуч наш русский в гремучей смеси с украинской мовой. Век живи, век учись, а все равно всех его глубин не познаешь.

Мой доктор даже крякнул, услышав ответ, а потом обернулся и как-то беспомощно взглянул на меня.

- Малыш, не слушай, - попросил он, и на его щеках слегка проступил румянец.

- А то, они меня дурному научат? – невинно спросила я, взлетая следом за ним на третий этаж.



- А ну, мокроссыхи, цыц! – рявкнул за дверью перекрывающий все другие звуки мужской голос, стоило только Вите нажать на кнопку звонка.

Громыхнуло что-то тяжелое деревянное, послышался звон бьющейся посуды, что-то грузно упало за дверью. А вдобавок заливисто залаяла мелкая собака, но её голос осекся, когда это что-то упало. Лай прекратился моментально.

- Мне это не нравится, - сообщил доктор и приналег на дверь плечом, не дожидаясь, когда нам откроют.

- Да чтоб вам, стервам мохнозадым! - прокряхтел кто-то в темноте, когда мы ввалились в квартиру. – Две толстомясые в доме, а порядка нет!

Мне показалось, что мы попали в берлогу к медведю. Что-то массивное кряхтело и ворочалось в сумраке.  Доктор быстро задвинул меня себе за спину. На миг почудился рык крупного хищника приготовившегося к обороне. Волосы у меня на голове зашевелились сами собой.

Я зашарила рукой по стене, а, нащупав выключатель, повернула его. Вспыхнул свет в прихожей.

С пола поднимался старик, хотя, стариком его назвать, язык не повернулся бы. Когда он поднялся, я тихо пискнула за спиной своего доктора. Ростом этот исполин не уступал моему врачу, а вот в объеме был раза в три больше. Причем, он был не толстый, а какой-то кряжистый, больше похожий не на человека, а на черновую заготовку к каменной скульптуре. Знаете, когда контуры тела уже проступили, а вот плавных изящных линий ещё не видно.

- Не бойся, дочка, я мирный, - улыбнулся он, видимо, услышав мой писк. – Да где же она? – как-то по-детски спросил он и начал оглядываться.

- А кого вы ищите? – спросила я, проверив в кармане вязку.

- Ласточку, - признался дед и снова улыбнулся.

Так, кажется, сейчас придется валить этого зверя.

- Ласточка, Ласточка, - позвал седовласый старик. – Иди ко мне, деточка. Папочка на тебя наступил…

Я бросила взгляд на ногу старика и поняла, что ласточка, если она не плод его больного воображения, уже отлеталась. Вряд ли от неё даже мокрое место осталось. Пара перышек могла к тапку прилипнуть, а вот всё остальное…

- Фью-ить, – послышался свист  и из ботинка пятьдесят последнего размера, стоящего посреди коридора, показалась мохнатая голова мелкой собачонки.

- Деточка моя, живая, - обрадовался старик и нагнулся, чтобы подобрать псинку. – Обидел я тебя?

Мне показалось, что я слышала скрип сгибаемого дуба. Колоритный мужчина, хорошо, что вязать его не придется.

Собачонка исчезла в ладони старика, лишь между пальцами радостно замотался её пушистый хвост.

- Деточка моя, Ласточка, - умильно ворковал старик, поглаживая пальцем спрятанную в кулаке животинку. – Ты уж не сердись на меня…

Не похоже, чтобы собачонка сердилась, её хвост грозил просто оторваться. Никогда не думала, что такая скорость вращения доступна живому существу, или одной из его частей.

- Здравствуйте, скорую вызывали? – спросил доктор Витя, откашлявшись.

- Вызывал, - обрадовано кивнул старик и снова скрипнул столетним дубовым скрипом. – Проходите.

Он попытался посторониться в дверях, но понял, что в образовавшуюся щель даже мне не протиснуться, не то, что доктору. Недолго думая, он развернулся, выдрав корни из паркета, и потопал перед ними по бесконечному коридору дореволюционной постройки. Его фигура заслоняла солнечный свет, бьющий прямо в окно где-то там, вдали, почти за горизонтом.

- Что у вас случилось? – спросил доктор Витя, шагая за неторопливо перемещающимся стариком.

- Толстозадые повздорили, - ответил старик, не оборачиваясь.

- Нам передали, что ножевое ранение, - настаивал Витя.

- Это точно! Сейчас увидишь, - согласился старик. – Правда, Ласточка? Вот ведь, неймется дурищам.

Все помещение заполнилось его густым хохотом настолько, что казалось, ещё чуть-чуть и стены не выдержат, сдадутся. Собачонка подтвердила правдивость слов хозяина, заливаясь радостным звонком.

- А дурищи, это кто? – поинтересовалась я, ожидая новых сюрпризов.

- Дочка со снохой, - пояснил старик, развернувшись всем телом. – Ты не бойся, они обычно мирные, это сегодня что-то расшалились, - добавил он.

- Успокоим, - спокойно ответил доктор Витя.

- Парень, ты мне нравишься, - снова захохотал старик.

- Если там ранение, то лучше поторопиться, - напомнил доктор.

- Там ранения! – подняв палец вверх, пояснил старик и снова развеселился. – Резвились девчушки, - пояснил он.

Впереди послышалось тихое бурчание.

- О! Смотри, помирились уже, - констатировал старик.

Уже на подходе к кухне, под ногами захрустели осколки битой посуды. А на самой кухне пол был просто усеян сплошным ковром всевозможных осколков.

Но все это показалось игрушками, когда мы увидели двух женщин, довольно миролюбиво переговаривавшихся между собой.

Одна из них, крашенная блондинка, обладала пышными кустодиевскими формами, там было всё, что нужно и, на мой взгляд, с большим запасом. Вторая была чуть моложе, но фигурой очень смахивала на старика в уменьшенном варианте, а её всклокоченные волосы были какого-то мышиного цвета.

На полу валялась пара клоков волос мышиного цвета, а под левым глазом блондинки набухал здоровенный ярко-красный фингал, заработанный совсем недавно. Мышастая женщина застыла в странной позе, и старалась не двигаться.

- Мушкетёрки мои, - ласково проворковал старик, и шлепнул свободной рукой по объёмному заду блондинки, который тут же заколыхался.

Я предпочла отойти к раковине и помыть руки, а не любоваться этими высокими семейными отношениями.

- Шутник вы, папа, - смущенно отозвалась блондинка. – Погорячились мы маленько, - мягкое «г» выдавало в ней уроженку более теплого климата.

Собачка решила внести свои пять копеек в этот разговор и выступила на стороне хозяина.

- Тихо, Ласточка, - попросил старик и засунул её в карман домашней куртки.

В этот карман можно было бы спрятать и наш ящик, если постараться.

- Так, и где тут ранения? – поинтересовался доктор Витя, явно выбитый из равновесия.

У него даже глаза загорелись от такого обилия женского тела. А я вдруг почувствовала себя той самой Ласточкой, только не засунутой в карман, а мельтешащей под ногами у всей этой компании.

- А вот, - почти пропела блондинка и протянула доктору холеную руку, обильно украшенную массивными кольцами.

На предплечье красовалась глубокая резаная рана, из которой сочилась кровь, собираясь на полу в небольшую лужу. Но блондинку это мало волновало, она косилась на мышастую.

- Малыш, - повернулся ко мне доктор. – Обезболь и зашей. Сможешь? - поинтересовался он.

Я кивнула и предпочла молча, распаковав ящик, приступить к обработке кровоточащей раны.

- Это точно, малыш и есть, - хохотнул старик. – Игрушечка какая…

Он хотел ещё что-то добавить, но осекся, когда я подняла на него взгляд. Органически не перевариваю подобные фамильярности.

- Ух ты, сейчас дом подпалит, - перестал смеяться старик. – Не то, что эти толстопятые, - и он принялся беззастенчиво рассматривать меня.

Меня трудно пробить подобными мелочами, но отношение к старику с нейтрального поползло в сторону «негатива».

- Ещё раны есть? – спросил доктор, отвлекая внимание старика от меня, пока я обкалывала рану новокаином.

Он видел, что я начинаю злиться, и предпочел не доводить меня до состояния «фурии и гарпии вместе взятых».

- А как же, - мигом ответил старик. – Иди сюда, - поманил он врача к себе. – Вон, видишь? – поинтересовался он, указав куда-то пальцем.

- Японский карапузик! – выругался доктор Витя, глядя на тыл второй женщины. – Малыш, ты скоро?

- Зашью и освобожусь, - пояснила я.

Бросив в стоящее на столе блюдце тампон, смоченный спиртом, я вытащила из кармана бинт, и вскрыла пакет с шовным материалом, обертку которого кинула в то же самое блюдце.

- Куда кидаешь?! – возмутилась блондинка. – Не видишь, это папино блюдце!

- Мне без разницы, хоть царское, - усмехнулась я, подцепив иголку.

Понятно, почему это блюдце единственное осталось целым. Видимо, всё папино в этой семье высоко ценится. Интересно, за какие заслуги? Затейливый старик.

- А ну, цыц! – прикрикнул на блондинку старик, и она покорно замолчала.

Собачонка поддержала позицию хозяина и облаяла блондинку, высунув голову из кармана.

- Поторопись, - снова попросил меня доктор, набирая в шприц новокаин. – И дай нож, - добавил он.

Сунув руку в карман, я достала нож и отдала его врачу, а сама продолжила зашивать рану.

Послышался звук вспарываемой ткани.

- Ой, больно! – взвыла вторая дама.

- Цыц! – прикрикнул на неё старик, и Ласточка снова поддержала его.

- Малыш, иди сюда, - снова позвал доктор.

- Подожди, - отмахнулась я.

Завязав последний узел, я подошла к своему доктору и остановилась, как вкопанная. Даже челюсть, чвакнув отвалилась.

- Ой, не трогайте, больно, - тихонько причитала дама мышиного цвета.

Зря я удивлялась, что она так прильнула к столу. Обойдя даму с тыла, я поняла причину столь странной позы и тихих подвываний.

Набухший от крови халат был разрезан, под ним проглядывали окровавленные трусы, размерами мало уступающие чехлу для пушки. А вот посредине этого шикарного натюрморта торчала … рукоятка столового ножа.

- Обколол уже? – поинтересовалась я.

- Без толку, - махнул он рукой и снова посмотрел на объект ранения. - Промедол впорол, - добавил он.

Да уж, тут даже внутрисердечной иглой вряд ли достанешь до верхнего слоя мышц. Уж очень массивный объект попался.

- Если только салфетку налепить, - поделилась я своими мыслями. – Забинтовать нереально.

- Давай, - согласился доктор.

Осторожно вспоров трусы, я обнажила рану. Доктор тут же протянул большой пук ваты, пропитанный перекисью. Стерев кровь, обработала края раны спиртом, а потом соорудила из нескольких кусков бинта подобие  салфетки, закрепив это сооружение пластырем.

- Я за носилками, - сообщил доктор, но моментально передумал, поймав взгляд старика. – Сходи ты, - попросил он меня.

- Дай закончить, - попросила я, быстро зафиксировав рукоятку ножа бинтом. – Нужно ещё ту рану закрыть, я только зашить успела, - предупредила я.

- Сам, - нахмурился доктор. – Иди за носилками, - настаивал он.

- Не надо носилок, парень, - усмехнулся старик. – Порвутся они, - сообщил он, посмотрев на мышастую. – Хлипкие, - добавил он.

- Нам её в больницу нужно отвезти, - пояснил доктор.

- Отвезешь, - пообещал старик и вышел из кухни.

Я взглянула на раненую и поняла, что старик-то был прав. Наши брезентовые носилки рассчитаны килограмм на сто, максимум на сто двадцать, а в барышне далеко за сто пятьдесят, я бы сказала, её вес к двум центнерам стремится. Вывалится сквозь брезент на первом же пролёте. А если брезент и выдержит, то алюминий точно погнется. На место носилки уже не поставить.

Доктор Витя думал о том же, глядя на жертву ссоры. Ну что, ценитель пышного тела, думай, как выкручиваться из этой ситуации будем, а я пока блондиночке руку забинтую.

- Может, выдержат? – поинтересовался он у меня.

- А ты её на руках отнеси, - язвительно посоветовала я, занимаясь блондинкой.

Доктор промолчал, но я слышала, как он обиженно сопит за спиной.

- Вы ножик вытащите, а я уж сама как-нибудь дойду, - предложила мышастая.

- На тот свет, разве что, - согласно кивнул доктор Витя. – Вы найдите что-нибудь сверху накинуть, - попросил он блондинку, как только я завязала кокетливый бантик у неё на руке. – А то, ведь на улицу нужно…

- Ага, сейчас, - кроша осколки тяжелой поступью, блондинка поспешила вглубь квартиры.

Доктор снова проводил её заинтересованным взглядом. А я злилась. Кто бы знал, как я злилась в тот момент!

*****
- Я, пожалуй, за Санькой схожу, - сказал вдруг доктор. – Вдвоем-то донесем?

Я промолчала, чтобы не высказать того, что вертелось в голове. В конце концов, я только его фельдшер. И если после смены доктор отводит меня в кафе чтобы напоить кофе, иногда дарит цветы и по утрам поджидает на перекрестке, чтобы вместе отправиться на работу, то это не дает мне права вмешиваться в его личную жизнь.

«Мы-только-друзья-мы-только-друзья-мы-только-друзья…»

Мы давно договорились, что будем только друзьями, и обойдемся без советов. Почему так хотелось заорать и ударить его? Или расплакаться.

- Вот, Машка, надевай, - на кухне снова появилась блондинка.

Она помогла родственнице снять окровавленный халат и накинуть новый, в ярких цветах. Халат упорно не хотел застегиваться, топорщась сзади выпирающей из филейной части рукояткой ножа.

- Оставьте так, - посоветовал доктор Витя, с интересом наблюдая за этой сценой.

Дождавшись, когда я закрою ящик, доктор подхватил его и только собрался выйти, как по коридору загрохотали шаги. Доктор попятился от двери, а на кухню снова вошел старик.

Только теперь он был в форме, всю грудь кителя покрывали орденские планки, а на погонах сияли золотом две генеральские звезды.

- Игрушка, - протянул он мне фуражку. – Ты дверь-то открой, только на дороге не стой, зашибу ненароком, - усмехнулся он. – Машка, а ну, сигай на закорки! – приказал он, повернувшись к раненой спиной.

- Вы тоже собирайтесь, - опомнившись от секундного шока, сказал доктор блондинке. – Вас нужно в травмпункт отвезти…

- Ерунда, царапина за два дня заживет. Сиди дома, - громыхнул старик и поднапрягся, разгибаясь. – Игрушка! Дверь открывай! – приказал он, всё так же размеренно шагая по коридору.

На его спине висела раненая мышастая Машка, обхватившая шею старика своими мощными руками.

Вот так, держа в руках фуражку небывалого размера, я слетела на первый этаж и распахнула дверь подъезда, а старик размеренно спускался по ступеням, ни разу не засбоив.

- Санька! Дверь открывай! Подавай носилки! – попросила я, придерживая дверь ногой.

Мощная размеренная поступь каменного гиганта приближалась, гудела плитка подъезда.

- Только выкати, - остановила я водителя, который собирался вытащить носилки из салона и нестись с ними в квартиру.

Сашка чуть не упустил носилки на землю, когда увидел старика с ношей, показавшегося из подъезда.

Доктор Витя поспешил водителю на помощь. Затолкав под носилки ящик, родильную сумку, чехол с шинами, они обеспечили хоть какую-то подстраховку. Если брезент не выдержит, мышастая не упадет на пол, а будет лежать на этой подстилке.

Когда старик переложил женщину на носилки, они угрожающе заскрипели, послышалось потрескивание. Сашка с Витей попытались побыстрей задвинуть носилки на место, но те отказывались въезжать по направляющим, алюминиевые колесики растопырились.

Старик пришел на помощь. Взвизгнув железом, носилки встали на место.

- Всё, Машка, раздобрела ты, таскать больше не буду, - предупредил старик. – Солдат! – тормознул старик нашего Саньку. – Сделай где мне сесть, - попросил он, показав на боковые сиденья. – А не этот скворечник!

- Сейчас, товарищ генерал, - покосился на него водитель.

Забравшись в салон, он разложил спинку переднего сиденья. Получилось такое трехместное ложе.

- Это по мне, - согласился старик, забираясь в салон. – Хликовато правда, - сообщил он, усевшись.

- Иди в кабину, - тихо попросил меня доктор и расположился в моем кресле. – А теперь давайте, ваше давление измерим, и сердце послушаем, - сказал он старику.

- Чего? – громыхнул старик. – Да я на войне…

- То было на войне, - остановил его мой доктор.

- Гони, Сань в четверку, - попросила я, забравшись в кабину.

- Это что было-то? – ошеломленно спросил Сашка, вылетая из двора под завывания сирены.

- Это, Сань, папа дочурку принес, - негромко пояснила я, чтобы не мешать осмотру, ведущемуся в салоне.

- А что случилось-то? – не унимался водитель.

- Ничего особенного. Дочурка со снохой поругались, - ответила я как можно тише. – Дитятко сноху по руке ножичком хватила, а та ей в отместку этот ножичек в ягодицу воткнула.

Санька поправил зеркало и посмотрел внутрь салона, а потом затрясся в беззвучном приступе хохота.

- Луна, Луна, это третья, - позвала я.

- Что тебе, Рыжик? – поинтересовалась Оксана. – Я же сказала, без отзвона домой…

- Ксю! Сообщи четверке, что везем ножевое правой ягодицы, пусть операционную готовят, - пояснила я, приглушив звук рации. – И ещё, пусть подают самую крепкую каталку. У нас пациентка… крупная.

- Насколько крупная? – тут же прорезался в эфире Львович.

- Тебе столько не выпить, - тихо ответила я.

- Выпить я могу много, - хохотнул Львович. – Особенно на халяву!

- Не выпить, - повторила я.

- Это водки мало бывает, - поддержал Львовича Юрка. – А не женщины много. Ты у Витьки спроси, - посоветовал он мне.

- Обязательно, - пообещала я.

- А ну, кобельё, вон из эфира! – возмутилась Оксана. – Гондурас беспокоит? Так руками его не теребите!

- Ох, Ксюха, нарвешься, - пообещал Львович. – Вот приеду…

- И тут же уедешь, - пригрозила Оксана.

- Лёва, разве так нужно за девушкой ухаживать? – тут же прокомментировал доктор Саша.

- Разберемся, Сань, - ответил Львович. – Всё, Ксюха, я на принцип пошел.

- Испугал ёжика голой попой, - хохотнула Оксана. – Прямо, вся боюся.

- Женщина, ты с огнем играешь, - уже без смеха предупредил Львович.

- Так у меня, Лёвушка, огнетушитель есть, - предупредила Оксана. – Охладить?

- За что же ты меня так не любишь? – поинтересовался Львович.

- Люблю я тебя, Лёвушка, – ответила Оксана. – В том и беда.

Шутки в эфире мгновенно смолкли.

- Кхм-кхм, - послышалось в пустом эфире. – Оксана, мы освободились, - сообщил доктор Саша.

- Домой, кардиология, - тут же ответила Оксана.

Нас уже встречали у приемного. Два дюжих санитара стояли возле массивной каталки, сохранившейся в закромах родины ещё со времен войны.

- Подъезжаем, - предупредил Сашка, повернувшись в салон.



*    *    *

Здравствуйте, на что жалуетесь? - поинтересовался доктор Витя, заходя в спальню.

Я огляделась, в помещении царил полумрак, несмотря на солнечный день за окном. Мда-а, я бы поклялась, что такая спальня больше всего подходит светской львице. Портьеры, драпировки, расшитый балдахин над кроватью. Ничего такой сексодром, пятеро легко потеряются, и долго искать друг друга будут. Кровать занимала большую часть пространства двадцатиметровой спальни. Старинный (или очень хороший новодел) туалетный столик с огромным зеркалом, пуфик на изогнутых ножках перед ним…

- Здравствуйте, доктор, - мужчина лет пятидесяти и слабо махнул рукой. – Проходите.

Ни дать, ни взять, умирающий лебедь при последнем издыхании. Как бы ласты у нас мужик не склеил, хотя…

Ну что особенного, лежит себе интересный мужчина почти цветущего вида с замотанным шарфом горлом. Скорее всего, ангина у него, бедолаги. А температуру мужчины тяжело переносят, сразу умирать начинают.

- На что жалуетесь? – снова поинтересовался доктор Витя и взглянул  в карточку.

- Доктор, у меня сильное кровотечение, - сказал мужчина трагическим, хорошо поставленным голосом.

- Угу, кровотечение, значит? – спросил доктор и уселся на стул, стоящий у кровати. – А откуда, позвольте узнать?

- Из…

Пациент бросил на меня взгляд, подумал немного, после этого посмотрел на меня уже внимательно и поманил доктора пальцем. Когда доктор наклонился, мужчина подполз к краю кровати и что-то зашептал ему на ухо.

- Извините, никуда она не выйдет, - покачал головой Витя. – Так откуда кровотечение? – снова спросил он.

- У меня кровь в моче, - трагически сообщил пациент и посмотрел на меня, видимо ожидая, что я должна забиться в конвульсиях при таком известии. – Понимаете, доктор, кровь! – повысил он голос.

Ёлки зеленые, да с таким голосом только на сцену! Просто виртуозное владение. Какой ураган эмоций был в этой простой фразе.

- Очень интересно, - согласился Витя. – А когда появилась кровь?

- Сегодня!

Нет, как минимум должен настать конец света! Громы, молнии, вселенский потоп! Мужчина умудрился передать такой трагизм в одном слове, что я невольно покосилась за окно.

Там ничего из вышеперечисленного не происходило. Светило солнце, камни с неба не падали, даже мелкого дождика не намечалось.

- Угу. А травм у вас никаких не было? Может быть, вы упали вчера? – поинтересовался мой доктор.

- Я не падаю! Три дня в постели лежу, у меня ангина!

Действительно, как может этот мелкий человечек подумать, что он… ОН!  мог упасть! Такие люди не падают, они  безупречны!

Ангина? – переспросил мой доктор. – И где же вы умудрились по такой жаре простудиться?

- У нас в театре постоянные сквозняки! – трагически сообщил мужчина. – Сколько раз просил, не открывать двери во время репетиции!

- Безобразие, - согласился с ним доктор. – На улице почти сорок, можно же и простудиться.

- Да, - подтвердил пациент.

- Ну что ж, давайте послушаем вас, горло посмотрим…

- Доктор, вы не поняли? У меня кровотечение! – трагически сообщил пациент и попытался доверительно положить руку на колено моего врача.

- Дойдем и до этого, - объяснил доктор и поднялся со стула. – Где я могу взять ложку?

- Сережа! – позвал своим хорошо поставленным голосом пациент.

Когда дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вошел блондин лет двадцати, добавил ещё более проникновенно.

- Принеси, голубчик, ложку. Серебряную, - добавил он и блондин испарился.

- Снимите пижаму, - вежливо попросил доктор Витя. – Пока достаточно одной куртки, - остановил он порыв пациента.

- А кровотечение? – поинтересовался пациент.

- Дойдем и до него, - заверил его доктор Витя и внимательно прослушал легкие.

- Вот ложка, Виктор, - в спальне снова появился блондин. – Как ты? Что-нибудь нужно?

- Я бы выпил сейчас немного бульону, - сообщил умирающий. – В больницах такая пища…

- Откройте рот, - попросил доктор Витя, включив фонарик. – Ну что ж, ангина ваша почти прошла. Советую чаще полоскать горло, - сообщил он.

- Доктор, а-а-а…

- Чем вы лечитесь? – прервал его до этого момента вежливый Витя.

- Мне привезли хороший антибиотик, - многозначительно сообщил пациент и сделал царственный жест в сторону туалетного столика.

- Рифампицин, - прокомментировала я, уже давно рассмотрев упаковку.

- А вы аннотацию к препарату читали? – поинтересовался мой доктор.

- Зачем? Это же хороший антибиотик! Мне его вчера привезли, - удивился пациент.

- Если бы вы поинтересовались, то узнали, что этот антибиотик окрашивает мочу в красный цвет. А через пару дней и слезы будут красные, - пояснил доктор. – Лучше, когда лекарство не привозят по блату, а его назначает врач.

- И что? Мне теперь нужно ехать в больницу? – трагически спросил пациент. – Я умру, доктор? – в его вопросе звучала вселенская скорбь.

- После того, как закончите прием лекарства, все вернется в норму. Это совершенно безвредно, просто необычный цвет, - успокоил его доктор. – В больницу вам ехать бессмысленно, ангина почти прошла.

- Я так рад за тебя, Виктор, - сообщил блондин, который вошел в спальню с чашкой. – Так рад!

- Доктор, а может быть, вы все же посмотрите? – настаивал пациент.

- Не вижу смысла, - ответил доктор, забирая ящик. – До свидания, - попрощался он.

- Я вас провожу, - засуетился блондин.

- Мы найдем дорогу, - отказался от его помощи Витя.



- Жестокий, - пошутила я, когда мы захлопнули за собой дверь квартиры. – Не захотел осмотреть больного. Пра-ативный.

Доктор резко развернулся, и я поняла, что будь на моем месте мужчина, он был бы избит.

- Не нужно так шутить, - попросил меня врач, сдерживая ярость.

- Не буду, - пообещала я. – Прости засранку.

- Дай мне лучше вату со спиртом, - примирительно сказал доктор, ставя ящик на подоконник.

Получив большой пук ваты, он тщательно протер фонендоскоп, потом руки до локтей, а потом брезгливо отшвырнул вату на пол.

- Ну что, девушка, пойдем? – обнял он меня за плечи.

- Вить, а поцеловать меня ты можешь? – спросила я. – По-дружески.

Его губы пахли кофе и табаком.

- Вкусно, - призналась я.

- Малыш, не хулигань, - усмехнулся доктор. – Накажу.



- Луна, это третья, - сообщил он. – Мы освободились.

- Третья, запиши адрес, - тут же отозвалась Оксана. – Срочный, - добавила она.

Брови моего доктора взлетели и застыли домиком, когда он услышал повод к вызову.

- Укус пчелы, - сообщила Оксана.

Доктор Витя только покачал головой и усмехнулся, но не стал комментировать.

- Хорошо, что не крокодила, - не выдержал Сашка. – А то бы ползадницы откусил.

- Интересно, куда же она его укусила? – тут же влезла я.

- Приедем и узнаем, - нахмурился доктор. – Погнали, Сань.

Взвыв сиреной, машина вылетела из двора.

- А представь, если в задницу, - не унимался водитель. – Сел мужик на муравейник, тьфу, на улей.

- Типун тебе на язык и чирей на… нос, - нахмурился доктор. – Накаркаешь ещё!

- Кстати о птичках, если разговор за попы зашел... Деда тут рассказывал, привезли им в проктологию пациента, - вспомнила я. – С инородным телом.

- Инородным телом чего? – переспросил Санька.

- В проктологию, - напомнила я.

- Прямой кишки, - с усмешкой пояснил доктор Витя растерявшемуся водителю. – Это ты про колпачок что ли? – поинтересовался он.

- Про какой колпачок? – опешил Санька. – Почему не знаю?

- Подожди, Сань, - попросил Витя. – Так что там Андреич отчебучил?

- Это Иваныч, а не деда, - пояснила я. – Привезли к нему пациента. Решил он исследовать этот предмет, пациент-то молчит.

- И что было? – Санька иногда посматривал на дорогу.

- Наладил ректоскоп и обалдел, - сдерживала я смех.



- Андреич, кажется, я сошел с ума, - прошептал старый проктолог, и взглянул на друга.

- Почему это меня не удивляет? – усмехнулся Громовержец. – Я тебе давно об этом говорю! Только сумасшедший будет торчать в отделении по трое суток! Я уже не говорю о том, что ты ни одну свою пациентку в лицо вспомнить не можешь, только по тылу…

- Ты сам посмотри, - предложил проктолог и отодвинулся, пропуская друга к аппарату. – Что скажешь?

Хирург прильнул взглядом к окуляру, тихо выругался и застыл на несколько секунд.

- А коллективно с ума сходят? – поинтересовался он у проктолога.

- Я о таком не слышал, - покачал головой Иваныч.

- Первыми будем. Вот ведь, два старых пердуна мы с тобой, заработались, - усмехнулся Андреич.

- Думаешь, глюка? – переспросил проктолог и снова прильнул к окуляру.

- А как ты это себе реально представляешь? – переспросил хирург.

Они ещё несколько раз рассматривали объект, сменяя друг друга у окуляра.



- Малыш, не томи. Что там было? – заинтересовался Витя.

- А из прямой кишки ему улыбался Гагарин, усмехнулась я.

- Кто? – машина вильнула, это Сашка не удержал руль от удивления.

- Гагарин, - рассмеялась я. – Юрий Алексеевич. Первый наш космонавт.

- Заливаешь? – поинтересовался Витя. – Такого не бывает.

- Знаешь, в детских садах вставляют фотки в пластмассовые ракеты, ракушки и прочую дребедень? Смотришь в глазок, и кажется, что внутри большая фотография? – спросила я.

- Ну, - согласился Витя. – Знаю.

- Вот там была ракета… с фотографией Гагарина, - веселилась я.

- Я Андреичу на вид поставлю, – поморщился мой доктор. – Это же надо, ребенку такое рассказывать…

- Тьфу, бли-ин! – водитель покраснел и сплюнул в окно. – Вот мерзости-то развелось!

- Я не ребенок! – возмутилась я.

- У нас же перестройка, не забывай, - пояснил доктор Сашке, пропустив мое возмущение мимо ушей. – Теперь всё можно.

- Мерзость всё это! – возмущался Санька. – Я бы им ёжиков в задницу засовывал, пусть против шерсти вытаскивают. Вот это была бы перестройка.

- Животинок-то жалко, - вздохнула я.

- Педиков, в смысле? – удивился Санька.

- Ёжиков, - обиделась я.

- Заканчиваем эти разговоры, - поморщился доктор Витя. – Лучше расскажи, что вчера делала в Москве, - повернулся он в салон.

- По стенкам лазила, - усмехнулась я.

- Как это? – опешил Санька.

- Как-как, - проворчала я. – Просто. Чепляемся лапками жа штенку, хватаемся жубами жа подоконник, - дурачилась я, подражая мультяшному герою. – Ох, и не приучены мы, кролики, по штенкам лажать…

- Юмористка доморощенная! – рассмеялся Санька. – Это надо такое придумать!

А доктор Витя молча смотрел на меня, никак не комментируя шутку.

- Ты обещала вечером вернуться, - напомнил он. – Я звонил до самого утра, ты так и не взяла трубку.

*****
- Я обещала постараться вернуться, - напомнила я. – Извини, не получилось, очень устала. Переночевала в Москве.

- Опять у того хлыща?! – нахмурился доктор Витя.

- Сколько раз тебе повторять? Это не хлыщ, а мой дядя. Ничего предосудительно не вижу в том, чтобы переночевать у него.

- Есть дяди, а есть дяди, - усмехнулся доктор. – А этот мне не нравится.

- Конечно, он же не кустодиевская красавица, - не удержалась я от подколки. – Как он может тебе понравиться?

- Причем здесь какие-то красавицы? – недоумевал врач. – О чем ты?

- Ни о чем, - хмыкнула я.

- Малыш, пожалуйста, не связывайся с ним, - попросил доктор и потерся о мою ладонь щекой. – Он сделает тебе больно, а я не хочу этого.

- Это мой настоящий дядя, - в сотый раз объясняла я доктору. – Родной! И он с детства со мной возится.

- Угу, - кивнул доктор. – И всё же послушай совета. Я в жизни больше понимаю.

- Нет, ты, всё же, извращенец, - расстроилась я. – Это дядя, родной мой дядя, понимаешь?

Видели вы подобную дуру? Я снова застыла перед ним, как кролик перед удавом, глядя в его теплые, чуть печальные глаза.

- Я старый циник, маленькая, - негромко сказал он мне в ладонь. – И жизни понюхал побольше твоего. Он охотник.

- Охотник, и волкодав, и еще много что, - подтвердила я. – Это мой родной дядя.

- Вить, подъезжаем, - предупредил нас водитель. – Э-эй! А-ау-у! Люди! Мы приехали, - затормозил он около красивого двухэтажного частного домика.



- Здравствуйте, скорую вызывали? – поинтересовался доктор, едва перед нами распахнулась калитка.

- Ой! Доктор! – качнулся  беззубый брюнет лет тридцати пяти, распахнув перед нами калитку. - Он…там! – мужчина попытался махнуть рукой и чуть не упал. – Он умирает, - кивнул он.

Отличное начало. Если встречающий в таком виде, то можно ждать чего угодно и от пациента. Наверняка пили вместе.

- Где?! – тряхнул его за плечи доктор Витя. – Где он? Что случилось?

- Там… - махнул встречающий рукой, указывая направление. – Там в саду…

Прислонив мужчину к забору, доктор Витя заспешил в указанном направлении.

Из сада доносились звуки жутких завываний, я сначала подумала, что это воет собака, которой отгрызли лапу. Завернув за дом, поняла, что так может выть и человек. Ни за что бы не поверила!

- У-у-у!!! Ё-ё-ё!!! У-у-у-у!!! – выл мужчина, ползающий на карачках по траве.

- Что случилось? – спросил доктор, присев около мужчины.

- У-у-уку-у-уси-и-или-и-и! – провыл мужчина.

- Куда укусили? Кто? – попытался добиться ответа Витя.

- Пчё-о-олы-ы-ы, - выл мужчина. – Зве-е-ери-и.

- Может, анальгинчику ему впороть? – предложила я. – С димедролом.

- Давай, - согласился доктор. – Димедрола пару кубиков, - сказал он, взглянув на крупного мужчину.

Набрав в шприц коктейль, я приспустила с пациента трусы, в которых он продолжал ползать по траве и прицелилась в подвижную мишень.

- У-у-у-у-у!!! – снова взвыл пациент. – Су-у-ука!

Он попытался ударить меня по руке, но доктор был на страже, тут же перехватил его руку, чтобы не мешал.

- Витька, он же пьяный в зюзю, - шепнула я.

- А то, - согласился врач. – В хлам, - и придержал пациента за руку.

Мужчина попытался отползти дальше, но на трех конечностях это у него не получилось, и он зарылся лицом в траву.

Даже на улице, от его дыхания трудно было отмахнуться, я бы рядом с ним не рискнула закурить, даже не просите.

- Что случилось? – снова спросил врач пациента.

- Меня укуси-и-или, - мужчина еле смог выговорить фразу.

- Кто укусил?

- Пче-е-ела, - ответил пациент.

- Куда укусила? – поинтересовался Витя.

- … в жо-опу, - сообщил мужик и икнул.

Разогнав выброшенное драконом облако удушающих паров, доктор пустил с него ниже трусы и начал осмотр.

Даже кузнечики, до этого стрекотавшие в траве, замолчали. Видимо, выхлоп дошел до них и парализовал.

- Мда-а, - вздохнул он. – Просто жуть, - сказал он.

- И что… резать? – забеспокоился пациент. – Су-ука, - поморщился он.

- Зачем резать? – не понял мой врач.

- Больно.

- Ну и чего? – заглянула я через плечо доктора. – Нормальный зад, даже отека нет. Нужно просто жало вытащить.

Намочив вату спиртом, я подошла к мужчине.

- Кхм-кхм, - откашлялся доктор.

- Предпочитаешь сам заняться? – с усмешкой поинтересовалась я.

Взяв протянутый мне доктором пинцет, вытащила жало и налепила на место укуса вату, пропитанную спиртом.

- Ку-уда? – взревел мужик, отодрал от собственного тыла вату и сунул её себе под нос.

Мы с доктором наблюдали любопытную реакцию организма; даже не озаботившись тем, чтобы натянуть трусы, мужик свалился на бок и захрапел.

Я попыталась отобрать у него из руки вату, но пациент был непреклонен, он замахал свободной рукой, утробно рыгнул, распугав всех мелких насекомых в радиусе пяти метров, и шумно испортил воздух.

На его ступнях синела надпись «они устали». Накольщик был ещё тот грамотей, он пропустил букву «с», а потом, недолго думая, нарисовал галочку и добавил вверху пропущенную букву.

- Мерзость какая, - поморщился доктор и шепотом выругался, а потом сплюнул в траву.

- Подожди, Вить, - попросила я, когда доктор двинулся к воротам.

Присев, я рассмотрела наколки, густо покрывающие тело нашего пациента.

- Брось каку, - вернувшись, доктор схватил меня, как щенка, поперек тела и потащил на выход. – Что ж тебя ко всякой гадости тянет? – возмущался он. - Малышей из лужи не вытащить, а тебя…

- Ты неправ! - возмутилась я. – Ты знаешь, что у нашего пациента три ходки? – поинтересовалась я. – Мутный какой-то мужичок…

- Мне наплевать! Валяется всякая пьянь подзаборная, а тебя хлебом не корми, дай с ней повозиться, - бурчал он.

- Витька, а он не наш. Гастролер, - попыталась объяснить я. – Откуда он здесь взялся?

- А ну, кыш в машину! – прикрикнул он на меня и придал ускорение.

Подвинув ногой лежащего у забора мужика, который встречал нас, он прикрыл калитку и брезгливо поморщился.

- Витька! Я этого не рассмотрела! – попыталась я вернуться, чтобы рассмотреть встретившего нас мужчину.

- Ментяра мелкая! – поймав меня за воротник халата, доктор поволок сопротивляющееся и брыкающееся тело в машину.

- Пусти, - попросила я. – Не нравится мне всё это.

- Малыш, сколько раз тебе говорить, чтобы не трогала всякую каку? - нахмурился Витя. – Целовать не буду, - пригрозил он.

- Не будешь? – переспросила я.

- Я ещё подумаю, – вздохнул он. – Что же это за несносный ребенок мне достался? – ворчал он.

Вытащив из ящика вату, он смочил её спиртом и отдал мне в руки.

- Быстро протирай лапы! – потребовал он.

- Я не ребенок! – возмутилась я, катая комок ваты между ладоней.

- Разберемся, - усмехнулся доктор. – Малыш, ну в самом деле, у тебя нездоровая тяга ко всяким подозрительным личностям… Да ещё и с дурными манерами, - усмехнулся он.



- Луна, это третья, мы освободились, - отзвонился доктор Витя.

- Домой, третья – позвала Оксана.

- Меня это уже напрягать начинает, - пожаловалась я, когда машина плавно тронулась с места.

- Что именно? – поинтересовался доктор Витя.

- У нас сегодня весь день какой-то… ниже пояса выходит. А нельзя что-нибудь традиционное?

- А что тебе не нравится? – поинтересовался Санька.

- Хочется людям в лицо посмотреть, а не в трусы, - пояснила я. – Удовольствие, скажу тебе, ниже среднего.

- Интересно же! – не унимался Санька, почти не следя за дорогой. – Особенно, если тетка.

- Лично меня тошнит, - поморщилась я. – А вообще, Сань, я тут подумала… репутация у Дон-Жуана была дутая.

- Чего это ты? – удивился водитель.

- Ну, а как же? Вот считается, что он был спецом по женскому полу, а я могу поспорить, что он за всю жизнь баб поимел меньше, чем Витька за полгода на вызовах перещупал, - усмехнулась я.

- Ты сравнила! – рассмеялся водитель. – Дон Жуан же не щупал, а… того.

- А-а-а, - усмехнулась я, довольная, что водитель попался в расставленную ловушку. – Вот в этом твоя ошибка. Этот задрипанный дон суетился, совершал массу ненужных телодвижений, а высший пилотаж в том, что Витька баб до экстаза доводит одной пальпацией. Они млеют и тащатся, как удав по дусту.

- Чем? – удивленно уставился водитель на врача. – Чего-чего ты там, на вызовах делаешь?

Плечи врача тряслись от беззвучного смеха. Он только руками замахал, когда на него уставился водитель.

- Вот, Сань, говорю же, мальчишка этот ваш Хуан. А туда же… Да знаешь ли ты, что раненая Мария готова была ради нашего сердцееда с тесаком в заду бежать за машиной?

- Малыш, не хулигань! – расхохотался в голос доктор. – Это же нужно такое придумать. Фантазерка!

- Чудите вы, ребята, - вздохнул Сашка. – И тебе чего тебе не хватает? – спросил он меня.

- Утопленника какого-нибудь. Или удавленника, – вздохнула я. – Меняю пчелу на банальную драку... даже на черта лысого! Господи, хоть бы псих какой-нибудь попался или хулиган, чтобы отдуплить его по-человечески!

- Ты чего такая кровожадная сегодня? – удивился Сашка. – Проголодалась?

- Настроение загадочное, - хмыкнула я. – Не знаю, чего хочу; то ли цветок понюхать, то ли убить кого.

- Ладно, сейчас поужинаешь и подобреешь, - усмехнулся Санька.



*     *    *

Я поднялась из-за стола и направилась на улицу. Сидеть и слушать шутки не хотелось, доктор Витя куда-то исчез, когда я ходила за чайником. Скорее всего, подмигнул какой-нибудь из своих многочисленных воздыхательниц и забрал ключи от  кабинета Михалыча.

- Рыжик, ты куда? – окликнул Юрка. – А чай?

- Пойду с молодежью по шарику постучу, - повернувшись, я снова увидела его довольную ухмылку и сделала вид, что меня это не касается.

- Составить компанию? – ещё шире улыбнулся Юрка.

- Староват ты для компании, - хмыкнула я.

Мне очень хотелось сделать кому-нибудь больно, а Юрка сам напрашивался, цепляя меня.

- Так старый конь борозды-то не испортит, это всем известно, - хохотнул Викторыч.

- Но и глубоко не вспашет, - огрызнулась я, вылетая с кухни.

- Что это с ней? – услышала я удивленный вопрос Юрки, когда пролетала мимо открытого окна. – Какая муха укусила?

- Устала девчонка, что ты её цепляешь? – громыхнул Львович.

- Да я же просто спросил, - растерянно оправдывался Юрка. – Не хотел обидеть.

Я поспешила убраться подальше.  Забившись в дальние кусты сирени, где стояла скрытая от глаз лавочка и забралась на неё с ногами.

- Рыжая совсем взбесилась, - сказала кому-то Ванда, направляясь к свободному теннисному столу. – На людей бросается.

- Взбесишься тут, - ответил фельдшер Кеша, работавший сегодня на перевозке. – Третью сегодня больше чем спецов гоняют. Я вот всего две ходки сделал.

- Ещё не вечер, - прокомментировала Леночка. – Твоя работа ночью начнется.

- Не-е, я думаю Тигр просто уже наигрался, - усмехнулась Ванда. – Говорила же, что он её …т и бросит. Так этой выскочке и нужно! А то носятся все с ней, как с писаной торбой: «Ах, Рыжик – умница, ах, Рыжик – отличница…». Тьфу!

- А ты думаешь, уже? – поинтересовалась Леночка, сидящая на лавочке у стола.

Она играла редко, а вот наблюдать за игроками и слушать сплетни очень любила.

- Леночка, не будь наивной, - захохотала Ванда. – Приходят они вместе, уходят вместе. Думаешь, Тигр с ней в ладушки играет? Сама-то в эту сказку веришь?

- Ну, Викторыч, например, утверждает, что они не спят, - усомнилась Леночка.

- Да много этот старый хрен понимает? – не унималась Ванда. – Он ещё в каменном веке живет. Динозавр!

- Зря ты, - вступился за психиатра Кеша. – Умный мужик. Я его лекции уважаю. Даже попросился к нему в группу...

- Лекции может и интересные, но он уже в глубоком маразме, - веселилась Ванда, наставляя Кешу. – Ты же видишь, как он сам на эту рыжую пялится. Как телок переросток! Что они все в ней нашли? Ни сиськи, ни письки. Да и ноготки свои вечно боится обломать…

- Нет, тут ты не права, - вступилась за меня Леночка. – Работает она, хорошо. Дергала я третью на помощь…

- Зря ты, симпатичная девчонка, веселая и шебутная, - не согласился с Вандой Кеша.

Веселый я себе перекур устроила? Ну что ж, каждый веселится, как может. Я вот невольно стала свидетельницей разговора о себе.

- Эта шлюха? – напустилась на Кешу Ванда. – Плоская как доска! И ни одного мужика не пропускает! Всем глазки строит и … со всеми подряд!

- Ты неправа, со мной не спала, - возразил Кеша. – А я бы с такой задружился, да только Тигр к ней никого не подпускает. Уж кто кобель, так он. И самомнение у него…

- Дурак! – возмутилась Ванда. – Да он… ты даже не знаешь, он от Бога врач! Вот ведь ведьма рыжая! Такого мужика загубила!

- Рыжика не видели? – поинтересовался подошедший Юрка.

- Доктор, а может, я на что сгожусь? – кокетливо поинтересовалась Ванда. – Нафига тебе эта селедка?

- Ты? - переспросил Юрка. – Не уверен. Вот к Леночке я давно неровно дышу, - рассмеялся он. – Правда, красавица?

- Уйди! – взвизгнула Леночка. – Весь халат помял.

- Душа моя, да я ж не только халат, я все, что хочешь, тебе помну…

- Доктор, - строго сказала Леночка. – Ваши шуточки неуместны.

- А кто сказал, что я шучу?  Леночка, пойдем ночью купаться? – не унимался Юрка.

- Сейчас, размечтался! – фыркнула Леночка. – Я лучше с Викторычем пойду, он безвредный.

- Сходи-сходи, будет тебе приятный сю-юрприз, - расхохотался Юрка.  – Так что, Рыжика здесь не было? – переспросил он.

- Нет, - ответила Леночка.

- Ладно, тогда пойду, - сообщил Юрка. – Леночка, если передумаешь, только подмигни.

- У меня мигательный аппарат не работает, - гордо сообщила Леночка.

- Будет желание, сразу заработает, - хохотнул Юрка, проходя мимо зарослей кустов, в которых я сидела.



- Ты чего загрустила? – негромко спросил Юрка, продравшись сквозь кусты. – Кто обидел? Витька?

- Никто не обижал, - поморщилась я, поняв, что меня нашли. – Устала, тошно, мерзко…

- Да что случилось-то? – Юрка присел на лавочку. – Пожалуйся.

- Юрка, не могу больше, тошнит меня, - призналась я. – За целый день, самый приличный вызов – это к педику с ангиной. Не могу, убью сегодня кого-нибудь!

- Как это? Сдурела? – изумился Юрка. – Что у вас было-то?

- Началось с тетки. Бли-ин, выехали на боль в животе, оказалось, что у неё элементарный пээмэс. Ну, не девочка же, не в первый раз, чего скорую дергать? Выпила бы таблетку… Короче, пока Витька ей живот пальпировал, она оргазм словила.

- Бывает, - кивнул Юрка. – Привыкай и к таким сценам.

- Не хочу. Потом поехали к мужику, который не заметил как сел на тарелку. Бли-ин, пришлось шить волосатую задницу и ляжку, да ещё и брить их, – меня передернуло.

- Весело, - согласился Юрка.

- Дальше, ещё веселее! После этого нам досталась бабушка с недельным каловым завалом.

- А вас-то зачем послали? – поинтересовался Юрка. – Леночку не могли?

- Ты лучше спроси, что в карточке было написано, - усмехнулась я. – «Бабушка умирает, бьется в конвульсиях».

- В каких конвульсиях? – спросил Юрка.

- Это она пыталась самостоятельно в туалет сходить и кряхтела в удобствах, - пояснила я. – А сынок унюхал, и решил, что там кранты полные, вот и вызвал нас.

- Ну да, не розами пахнет, - кивнул врач. – Ну, хоть на этом-то все кончилось? Вас же на ножевое посылали, - припомнил он.

- Ага, на ножевое… ягодицы! – взорвалась я. – Тесак девушке в зад воткнули.

- Совсем воткнули? – уточнил Юрка.

- Юрка, там такая корма, что в ней тесак, как в моей заднице зубочистка, - вздохнула я. – Килограмм под двести девушка.

- Не повезло, - усмехнулся Юрка. – А потом? Не может же вам так не везти…

- Сейчас тебе! – шепотом возмутилась я. – Потом был педик. Он, понимаешь ли, принимает рифампицин, вот и решил, что у него кровотечение. Очень жаждал, чтобы Витька его осмотрел.

- Охренеть! Я бы убил урода, - поморщился Юрка.

- А на закуску достался пьяный в дупель мужик, ужаленный в задницу пчелой.

- Чего? – рассмеялся Юрка.

- Того, - кивнула я. – Пришлось снова в пятую точку смотреть.

- Веселый денек, - согласился Юрка. – Рыжик, тебе нужно научиться, не дифференцировать пациентов по половому признаку.

- Не получается, - призналась я.

- Запомни, пациент не имеет пола, так проще, - поучал Юрка. – Иначе можно озвереть.

- Уже озверела, - кивнула я.

- Это ещё не совсем, - усмехнулся Юрка. – Пойдем чай пить? – предложил он. – Хуже так, в собственном соку вариться.

- Не хочется, - призналась я.

- Пойдем, - настаивал Юрка. – Я тут тебе конфету припас, - полез он в карман.

Вытащив из кармана Белочку, он обдул её от крошек и протянул мне.

- Лучше Иришке отдай, - посоветовала я.

- Ей вредно, и так попу отъела, - усмехнулся Юрка. – Я ей лучше яблочко дам.

- Ну да, змей, помнится, тоже девушке яблочко предлагал, - усмехнулась я. – А чем дело закончилось?

*****
- Не знаю, не видел, - рассмеялся Юрка. – А чем дело закончилось? Расскажешь?

- Юр, ты знаешь, где Витька? – неожиданно для себя, спросила я.

- Знаю, - улыбнулся он.

- А… с кем? – вырвался у меня вопрос.

- Глупая ты, - покачал головой Юрка. – Ни с кем. Пойдем пить чай, - потянул он меня за руку. – Он скоро вернется.

- Не пойду, - я снова сжалась в комок. – Уйди, а? – попросила я. – Пожалуйста.

- Не уйду, - серьезно ответил Юрка. – Хочешь поплакать? Я никому не скажу, не стесняйся. Или ударь, если хочется, - выпятил он грудь. – Только не так…

- А ты что здесь делаешь? – протиснувшийся в кусты доктор Витя подозрительно взглянул на Юрку. – Он тебя обижал?

- Нет, - поспешно ответила я. – Наоборот, успокаивал.

От моего доктора одуряюще пахло жасмином. Теперь бы вспомнить, кто из наших девиц пользуется подобными духами, и я узнаю, с кем он резвился.

- Малыш, ты извини, кофе кончился, а я хотел тебя напоить, - улыбнулся доктор Витя, когда, нашептавшись с ним, Юрка тихо удалился. – К Славке пришлось метнуться. Заодно, и Эльвиру посмотрел, - пояснил он.

- И как она? – поинтересовалась я, как можно равнодушней.

- Ничего. Думал, что ей совсем тяжко по такой жаре, а нет, держится, - улыбался доктор. – А это тебе, - он вытащил из-за спины несколько веток жасмина с крупными махровыми цветками.

Точно такой жасмин рос в Иришкином дворе, я вечно на него облизывалась. Но бабка, под чьим окном рос тот куст, была жутко ругачая и злющая.



- Ну что же ты плачешь, Малыш? – растерялся доктор Витя. – Погибель ты моя, - вздохнул он и полез в карман за платком. – Кто тебя обидел?

- Почему ты меня не взял с собой? – разрыдалась я.

- О, Господи, какой же ты всё-таки ребенок, - вздохнул доктор. – Не плачь, - уткнул он меня себе в халат. – Я к Славке заскочил на минуту, а ты уже напридумывала себе всяких ужасов?

- Ничего я не придумывала, - хлюпнула я носом. – Я видела, как ты на ту блондинку облизывался.

- На какую такую блондинку? – удивился врач. – Ты о чем?

- На ту, которая нож в задницу воткнула родственнице, - напомнила я.

- Ой, не могу! – расхохотался доктор Витя, когда до него дошел смысл сказанного. – Малыш, ты меня уморить решила?

- Ничего я не решала, - всхлипнула я.

- Ты сегодня в ударе, - веселился доктор. – Всё, сдаюсь, убила наповал!



*    *    *

- Ты уверена? – переспросил Серый. – Не ошибаешься?

- Серый! Я же уже говорила тебе, у нас гастролер залетный. Судя по галерее, ему срок на зоне накинули за убийство.

- С чего взяла? – спросил мужчина, который приехал с Серым, и до этого момента сидел молча.

- Автобиографию прочитала, - рассмеялась я. – Олень у нас.

- Шансов мало, но посмотри, может, узнаешь кого? – поморщился мужчина и вытащил из кармана конверт.

- Ну и рожи, - высказался мой доктор, рассматривая фотографии.

- А ты какие хотел? Профессорские? – поинтересовался Серый.

- Они же все лысые, - поморщился доктор. – И похожи друг на друга.

- Вот этот, - узнала я нашего пациента.

- Уверена? – переспросил мужчина и перевернул фотографию, сверяя информацию.

- Три ходки, - повторила я. – Грабеж, убийство на зоне, склонен к агрессии и побегу. Первый срок мотал по малолетке.

- Ну да – кивнул мужчина. – Но это не может быть Пахомов, его уже полтора года ищут, есть информация, что он уже за рубежом.

- Плохо ищете, - усмехнулась я. – Если у него нет брата-близнеца, то он у нас в городе.

- Этого мужика вы видели? – спросил мужчина у доктора.

- Я ему в лицо особо не заглядывал, - усмехнулся доктор Витя. – Но похож.

- И вы говорите, что он сейчас находится по тому адресу? – уточнил незнакомец.

- Вряд ли успел протрезветь, - усмехнулся доктор Витя. – Когда мы уезжали, они с дружком лыка не вязали.

- Рыжик, если это Пахомов, я проставляюсь, - оживился Серый.

- И я, - неудачно встрял незнакомец.

- Только не это! – ужаснулся друг. – Всё, что угодно, но связаться с этой парочкой может только безумец! Или самоубийца. Пойдем отсюда, - он поднялся с пуфика, косясь на моего доктора.

- Не понял, почему это? – удивился его собеседник. – Очень приличные люди…

- Я тебе гадюку подарю и крокодила, это будет безопасней, поверь, - усмехнулся Серый. – Или этого… тигра Бенгальского с ярко выраженным бешенством. Ты идешь, или подождем, пока Пахомов подорвется в бега?

- Не прощаюсь, - протянул руку доктору незнакомец.



- Понял? Я – гадюка, а ты – бешеный тигр, - рассмеялась я, когда дверь курилки закрылась за милицией.

- Зато, я покрупней буду, - усмехнулся доктор. – Малыш, давай актив возьмем и скатаемся к генералу? Неспокойно мне.

- Соскучился по блондиночке? – не удержалась я от подколки.

- Серый пра-ав, - покачал головой доктор. – Ну-ка, покажи язычок.

- М-м-м-м, - с удовольствием выполнила я его просьбу.

В кои веки я могу безнаказанно дразниться, и меня за это не ругают!

- Змеючка мелкая, - рассмеялся доктор и даже потер лицо ладонью.

- Так что, соскучился по блондиночке?  - не отставала я.

- Ой, соскучился-я, - усмехнулся он. – Заснуть не смогу, пока ещё раз не увижу такую красоту. Бальзам на израненное сердце…

- Ради твоего спокойного сна, стоит съездить, - улыбнулась я. – Сходить за номером? – предложила я.

- Ну, сходи, - усмехнулся он.

- Вот только на генерала нам карточку никто не оформит, у них же своя медицина. Я на блондиночку запишу актив, - предложила я.

- На блондиночку-у, - доктор картинно прикусил губу и прищурился, изображая дикую страсть времен немого кино. – А я кардиограф возьму и Саньку разбужу, - сообщил он все с тем же придыханием.



*    *    *

- Всё же я рад, что генерал таким крепким оказался, - развернувшись в салон, сообщил доктор. – Старой закалки мужик.

- А ранений у него много, - согласилась я. – Видел, как шкурка попорчена?

- Да, и пулевые, и осколочные, - кивнул Витя. – Досталось ему…

- Витька, ты кардиограмму хорошо посмотрел? – пятый раз спросила я.

- Малыш, - укоризненно посмотрел он на меня. – Мы же трижды сняли.

- Не сердись, - попросила я. – Нужно передать актив в их поликлинику. В его возрасте такие тяжести таскать опасно, присмотреть бы.

- Присмотрят, не волнуйся. А веселый мужик, - усмехнулся доктор, припомнив, как удивился генерал нашему визиту. – Игрушка-а, - снова усмехнулся он. – Как он там сказал? На ладошку посадить и не дышать?

- Чего-чего? – удивился Санька.

- Генерал наш, помнишь, днем приезжали?

- Ну, такой исполинский старик? Его забудешь, - усмехнулся Санька. – Солдат! Сделай мне на что сесть… - рассмеялся он.

- Он, - согласился доктор. – Так вот, он объяснил мне, что таких девушек нужно сажать на ладошку и не дышать.

- Это он про Рыжика, что ли? – уточнил Санька.

Положив себе на руку голову, доктор молча смотрел на меня.

- Ты не игрушка, - тихо сказал он. – Генерал ошибся.

- Генералы тоже ошибаются, - усмехнулась я. – Лохматый Тигр.

И пригладила его растрепавшиеся кудри.

- Колется? – потерся он щекой о мою ладонь. – Приедем, побреюсь.



- Луна, Луна, у меня женщина рожает, что делать? – зажужжал встревоженный голос в эфире.

Слух мгновенно выхватил этот голос среди многих, звучащих в эфире.

- Рожать, - ответила Оксана. – Кеша, ты что ли?

- Я.

- Какие там роды?

- Говорит, что четвертые, - ответил Кеша.

- Нормально, дорога уже накатанная, - усмехнулась Оксана.

- Кеша, а ты рожал когда-нибудь? – спросила я, вспомнив, что он у нас учится на стоматолога.

- Нет.

- А где находишься? – поинтересовалась я.

- Еду из Перемерок.

- А почему решил, что рожает? – разбалтывала я испуганного фельдшера.

- Санька, разворачивай, - скомандовал доктор. – Идем на перехват.

- Все равно, раньше, чем за пятнадцать минут не вложиться, - сообщил Сашка, разворачиваясь перед носом идущего трамвая. – Как ты ни гони.

- Гони, Саня, - попросил доктор Витя.

- У неё воды отошли, схватки постоянные, и она говорит, что рожает, - пояснил Кеша.

- Нормально, не психуй, - посоветовала я. – Вытаскивай родовой комплект.

- И что делать? – испугался Кеша.

- Застилаешь носилки, там сверху лежит стерильная простынь, отдельно упакованная, - поясняла я, пока наш Санька, презрев все правила дорожного движения, продирался на окраину города.

- И что дальше? – снова спросил Кеша.

- Теперь раздевай женщину и укладывай на носилки.

- Чего? – переспросил Кеша.

- Снимай с неё все, что ниже пояса, - пояснила я. – Если в машине муж, пусть поможет ей.

- Нет мужа, я один, - пояснил Кеша.

- Вспоминай, как женщин раздевать, - посоветовала я.

- Малыш, не издевайся, - попросил доктор Витя. – Парень растерялся.

- Сам тогда объясняй, - сунула я трубку рации в руку врача.

- Кеша, слышишь меня? – прорезался в эфире Юрка. – Ты скажи, где находишься?

- Порт проехали, - ответил Кеша.

- Отлично. Уложил мамочку на носилки? – поинтересовался прорезавшийся в эфире Юрка.

- Уложил, - ответил Кеша.

- Едешь по прямой, никуда не сворачиваешь до самого второго роддома, больше нигде не примут роды в машине. А мы тебя перехватим по дороге, - пояснил Юрка. – Ты только не волнуйся. И прикрой мамочку пеленкой, чтобы она не стеснялась. Теперь распаковывай перчатки…

- Попробуем перед Восточным мостом перехватить, - сообщил Санька. – Куда, черт, лезешь? Не видишь, люди работают! – рявкнул Санька на водителя, который нас подрезал.

- Спокойно, роды в ходу, - журчал в эфире Юрка, выслушав доклад Кеши. – Ты останавливайся, мы подъедем, только скажи, где стоишь?

- Около ДК, - пояснил Кеша. – Чуть не дотянули до моста.

- Отлично, не переживай, скоро будем, - успокаивал его Юрка. – Мамочку успокой.



Когда мы подъехали, около Дворца Культуры стояли уже две машины, первая бригада успела раньше. Возле машин стоял и нервно курил Кеша.

- Ты молодец, не растерялся, - похвалил его мой доктор. – Помощь нужна? – сунулся он в машину.

- Витька, ребенка принимай, - попросил Юрка.

- Давай я? – предложила я. – Мне места нужно меньше.

- Это точно, - усмехнулся Юрка. – Ир, найди таз или ведро. Куда плаценту положим?

- У нас в машине есть ведро, - пояснил доктор Витя.

- Ирка, дуй к ним в машину, - потребовал Юрка. – Заходи, поможешь, - позвал он моего доктора. – Ну, миленькая, совсем немножко осталось, уже головка показалась. Не жалей себя, тужься, - проворковал он женщине.



*    *    *

- Сумасшедший день, - пожаловался доктор Саша.

- Это точно, - согласился Витя и, выпустив дым в небо, откинулся на лавочку. – У нас все вызова сегодня ниже пояса.

- Свезло, вам, - усмехнулся доктор Саша.

- Как утопленникам, - кивнул Витя.

- Спать собираетесь? – поинтересовался кардиолог и снова усмехнулся.

- Надо бы сходить, грязь смыть, - вздохнул мой доктор. – Ты на речку пойдешь, Малыш?

- Пойду.

- А мы спа-ать, - потянулся доктор Саша. – Пойдем, девочка, - подал он руку Анютке.

- Сань, я вот тут подумала, помнишь того парня? А не могло это быть… - негромко сказала Анютка, и доктор Саша склонился, чтобы лучше слышать её.

Они так и уходили, Саша обнимал Анютку за плечи и негромко что-то шептал ей на ухо. Им и суток мало, чтобы всё обсудить.

- Устала? – спросил меня доктор Витя.

- Немножко, - призналась я.

- Хочешь, отведу в салон? – спросил он.

- Нет, нужно сполоснуться, так не уснуть, - пожаловалась я.

- Сейчас, докурим и пойдем, - согласился доктор, выпустив очередную струю дыма. – Слышишь, как стрекочут?

- К жаре, - согласилась я. – У реки сейчас туман, прохладно.

- Туман это хорошо, - согласился доктор, глядя на окна Михалыча.

Там загорелся приглушенный свет настольной лампы.



Во дворе Шурик рвал струны, исполняя очередную песню из репертуара Розенбаума. Как всегда, вокруг него вились молодые студентки, первый-второй курс, которым Шур казался романтичным героем.

- Шурик, а спой… нет, лучше вот эту… - щебетали они.

И Шурик, отбросив окурок, снова брал в руки гитару, а девчонки замирали, очарованные гитарой, Луной и романтикой «взрослой жизни скорой».

«… Я помню, давно, учили меня

отец мой и мать:

лечить, так лечить,

любить, так любить,

гулять, так гулять…

Стрелять, так стрелять,

но утки уже летят высоко.

Летать, так летать,

я им помашу рукой…» - звучало в ночи.



- Будем как ёжики в тумане, - улыбнулся Витя. – Ну что, мальчики налево, девочки – направо? – поднял он меня с лавочки.

- Угу, - согласилась я, выбираясь наружу.

Это доктор раздвинул доски забора, сокращая расстояние до реки. Все пользовались этим лазом, отправляясь купаться.

Следом протиснулся в дырку сам доктор Витя.

- Я думал, ты испугаешься, - улыбнулся он.

- Чего испугаюсь? – оглянулась я, не поняв его фразы.

- С малышом возиться, - улыбнулся доктор. – Ирка ведь испугалась,  сбежала.

- Что ты, они такие… это же просто чудо, - удивилась я. – Новый мужичок появился в мире. Интересно, как его назовут? – задумалась я.

- Назовут как-нибудь, не переживай.

- Так хочется, чтобы ему в жизни повезло, - призналась я. – Представляешь, вырастет и придет нам на смену. Будет врачом скорой… или просто врачом, например, как Юрка, гинекологом… или хирургом.

- Осторожней, Малыш! – подхватил он меня, когда я, не заметив на тропинке кочку, оступилась. – Фантазерка моя.

- Спасибо. Отпусти, я умею ходить, - попросила я.

- Я знаю, Малыш, - почему-то шепотом согласился Витя.



Невдалеке рвал струны и душу Шурик, цикады неистовствовали в ночи, туман мягкой пушистой шкурой лежал на траве и клубился над водой…

А над всем этим властвовала медовая Луна.

Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться