- Какие же узкие у вас коридоры! Во забрались! - сетовала я, пробираясь с рыжим ящиком между двумя кусками гипсокартона. Ширина импровизированного прохода составляла не больше пятидесяти сантиметров.
- Это хорошо, что мы с собой еще не все оборудование несем, - вздохнула Настя. - Надеюсь не придется отсюда никого тащить.
- Да уж, не хотелось бы.
Вызывали в служебное помещение Пятерочки. Не представляю о чем думали давно захватившие московский продуктовый бизнес гости из средней Азии, когда обрабатывали маршрут в свою подсобку. Точно не о безопасности и возможности прохода экстренных служб.
В помещение, чуть менее тесном чем подход к нему, на грязном диване сидели две восточные женщины лет тридцати. Одна безучастно смотрела в пол. Другая пыталась прямо в лицо сунуть страдалице стакан воды. Вероятно, хотела хоть чем-то помочь.
- Добрый вечер! По русски говорим? - женщины не реагировали, - Мои хорошие, давайте как то общаться, вы же вызвали скорою. Что случилось? - я присела на корточки и наклонилась к дамам.
- Ему плохо, - наконец сказала та представительница женского пола, которая держала в руке стакан. Тюркские языки не столь богаты на роды, спряжения и падежи.
- Это мы поняли. Но что конкретно случилось? Сознание потеряла?
- Да, - драматично выпалила сама больная. Что ж, уже лучше.
- Тогда давайте посмотрим вас. Кардиограмму снимем, давление, сахар поглядим, хорошо? - что-то мне подсказывала что недуг Гюльчатай кроется в душевной, абсолютно житейской ситуации. Войти в контакт, полечить словом и просто хорошим отношением здесь важнее рутинных манипуляций.
- Хорошо, - я уложила женщину и расставила электроды. Настя собрала анамнез из которого мы поняли, что дама в физическом смысле вполне здорова. Данным опроса вторили объективные показатели, намекая на возможность запустить восточную красавицу в космос.
- Когда она в обморок упала?
- Минут двадцать назад. Мы сразу вам позвонили.
- А что происходило перед этим, помните? - я посмотрела на больную.
- Да…- черные очи наполнились слезами.
- Он с братом говорил по телефону, тот его обидел. Тогда он побледнел и сразу отключился.
- Ага, ну теперь хоть что-то понятно. Вегетативная реакция на стресс.
- Гюльчатай, правильно?
- Да…- в своей манере томно ответила женщина.
- А я - Юля, ну почти такое же имя. В общем мы с тобой тезки.
- Да, - на скуластом лице появилась улыбка. Как такую красавицу занесло в Пятерочку ума не приложу. Ей бы в кино сниматься. Но неисповедимы Господни пути и только Он ведает кому что лучше, как бы мы не пытались проталкивать обратное.
- Солнце, ты пожалуйста больше так не расстраивайся. Эти мужики…- я вздохнула и посмотрела на Настю.
- Негодяи. Вечно нам больно делают, - напарница от души поддержала линию женской солидарности.
- Зайка, я понимаю, что у вас там другой менталитет и традиции. Но ни один мужчина не стоит того чтобы так реагировать. Тем более, все что он сказал тебе - это скорее всего на эмоциях. А ты будь мудрее. Ты же - женщина.
Я не знала что там на самом деле произошло, но шла довольно уверенными шагами слов, которые давал мне Бог. Словно блестящие пузырьки воздуха просвеченной солнцем воды они всплывали из сердца и поочередно собирались в гортани, готовые выполнять свое предназначение.
- Да. Спасибо! - голос стал увереннее, а очаровательная улыбка увенчала хорошенькое личико.
- Как ты себя сейчас чувствуешь?
- Немного лучше. Чуть-чуть голова кружится еще.
- Иди сюда, - я снова действовала не осознанно. Точнее осознанно, но не тем грубым человеческим осознанием к которому мы привыкли. Я обняла Гюльчатай и тихо сказала, - Отдай мне свою боль, слышишь. Отдай. Не нужна она тебе. А я ее Богу отдам. Он и не с таким справлялся, - на мгновение перед внутренним взором предстал Иисус на кресте, - Иногда сила человека в его слабости. Когда мы отдаем Богу наши слабости, Он нам дает Свои силы. Согласна..?
- Вы очень мудрая, - больная говорила по-русски чуть лучше вызывающей.
- Ты даже не представляешь, какая я на самом деле дура! Поэтому прекрасно понимаю твои эмоции. Часто становлюсь жертвой собственных.
- Спасибо большое. Мне правда легче.
- Ты здесь работаешь?
- Да, на кассе.
- Отпустите, пожалуйста девочку домой. Еще лучше будет если проводите.
Гюльчатай поставила в карте вызова две подписи и проводила нас умиленным взглядом. В ту смену я была в прекрасном расположении духа и в силе. Но, поспешу предостеречь единомышленников, которые стремятся помочь больным не только по протоколу. Позиция “Отдай мне” - очень смелая и может быть опасна для ее обладателя. Скорее всего, она поможет болящему, но его духовная инфекция может с легкостью перекинуться на вас. Смею предположить, что лучшая профилактика этого - причастие. И состояние радостного, умиротворенного принятия своего пути каким бы он ни был. Готовность отвергнуться себя, взять крест свой и следовать за Ним. У меня потихоньку получалось!
P.S. Про крест и путь. Одна из важнейших мыслей Евангелия. Описана писана в Мф.16:24, Мк.8:34, Лк. 9:23. Примечательно что у одних евангелистов и в определенных переводах используется слово “возьми”, как акт исповедания, а у других “бери”, как действие, которое предлагается делать изо дня в день. Ибо любое глобальное исповедание подкрепляется ежедневным повторным решением не сойти с пути. Получается что крест - это синоним слова путь.