Да что ты будешь делать, последняя смена перед отпуском, веки не то что бы раскрывать не хочется по этому поводу, они, вообще не открываются. Ладно, авось прорвёмся. До работы час езды на своей машине, должен проснуться.

Так уж легли звёзды, что живёшь в областном центре, а работаешь в районной больнице, причём не в ЦРБ, а просто в районной. Сельские жители хоть и встают рано, но до десяти, как правило, скорую не дёргают, работы по хозяйству летом хоть отбавляй. Часика два посплю, догоню оставшееся время.

Машина завелась с полоборота, хоть и старая «Волга», но и в Гималаях она «Волга», марка говорит сама за себя. А на других у нас в пригороде ездить нет смысла. Иномарки, «Жиги» и прочие с ними не выдерживают ни критики, ни дорог. Так что либо «УАЗик», либо «Волга». Пока греется двигатель, сижу, тупо курю.
Ну всё двинулись. Рань несусветная, на дороге только менты, скорая, да такие недотепы, как я. Хотя что-то я грешу на свою судьбу, в городе делал всё под контролем врача бригады, а в деревне я царь и бог, вытворяю такие вещи, которые реанимация городская не всегда делает. А выхода нет, до ближайшей крупной больницы сто км. ходу, так что либо труп в машине, с вытекающими отсюда последствиями, либо «грудь в крестах». Высшее образование дают большой плюс, и не важно, что оно по экспериментальной медицине, а не лечебное дело.
Приехали. Тпру-у-у, увлёкся себя хвалить.

- Васильевна! Я в машине, посплю пока.
Это адресована диспетчеру. Спать всё равно в дежурном «УАЗе», на носилках, рацию слышно. Ушедшая смена, по негласному принципу, забила его до отказа, можно не проверять. Ну всё, баиньки.
- Сто первый сотому, ножевое в Иготкино, женщина, шестьдесят четыре года,- пронзительный голос диспетчера в рации вырывает из хрупкого сна.
«Мать вашу 8-30, какого хрена, что же вам не спится». Мысли галопом проносятся в голове, пока перебираюсь в кабину. Водила впрыгивает на своё место с ловкостью американского ковбоя.
- Адрес?
- Лесная 16.
- Взяли, поехали.

Видавший виды «УАЗ» взял с места так, что «президентская» «Газель»-вездеход только смогла бы позавидовать, могла бы она мыслить. Иготкино не так далеко, сегодня дежурит по больнице хирург, так что особых хлопот быть не должно. Операционная бригада, все местные жители, советской закалки, собираются влёт, сбоев не бывает.

На место прибыли. Издали видно, что на улице сидит женщина, пенсионного возраста, на животе всё платье в крови, рядом ходит вторая, при виде «скорой» падает на земля и раскидывает руки.
Рву ноги к первой, на животе рана, три пальца войдут, про глубину проникновения судить не берусь, но женщина землистого цвета. По почерку видно, что удар профессиональный, «зековский», с поражением печени. А что делать Сибирь, край тюрем и зон, видеть такие раны дело привычное.
Водила параллельно смотрит вторую, работаем по одному и помощь водителя незаменима, хоть и не оплачивается ни как.

- Диман, у этой дырка в брюхе,
- Сколько по ширине, и где?
- Справа, пальца три войдут.
Тот же нож, тот же удар. Обращаю внимание на вторую: на много моложе, да и давление держит. Не хай на неё, с бабкой бы разобраться.
- Серёга, грузи на мягкие носилки, вызывай на себя Солнечный.
Солнечный – деревня ближе к городу, там две бригады СМП, одна врачебная. Если свободны , подъедут без разговоров. Водила всё понимает влёт, клювом не щелкает.
- Диман, Солнечный выехал!
- Грузим вторую, в машине подключусь, рвём в ОКБ.
Геморройная больница, без полисов, либо документов, больных не берут, ни смотря на состояние. Пара матов по сотовому телефону, угроза в адрес дежурного администратора ОКБ повесить на него трупы в машине в случае отказа принять пострадавших, и вопрос решен.
- Стопервый сотому, в Иготкино еще одно ножевое на том же адресе. Мужчина лет сорока.

И что? Мне его на крышу, или за фаркоп, чтобы долго не мучился. Уже половину до города проехали, возвращаться нет ни какого смысла, бабка в машине тяжелая, да и вторую толком не смотрел. Два против одного решают вопрос в сторону большинства. Ни кто туда больше не поедет, некому просто. На дороге показалась машина с Солнечного, перегружаю молодуху им, выслушиваю угрозы врача бригады в свой адрес, по поводу плохо оказанной помощи пострадавшей, тупо посылаю его по маме и по папе. Долго объяснять ему, что у меня там третий порезанный лежит вообще без всякой помощи. Не большое отступление: не в обиду врачам, молодым специалистам, но ради всего святого прислушивайтесь к советам фельдшеров, а иначе может быть как в песне: «иных уж нет, а те далече». Запрыгивая в машину, и опять только трасса и тяжелый пострадавший. Мозги работают очень быстро. По сотовому вызываю на себя бригаду с города, старшие врачи смены выдресерованы администрацией станции, и за свои деньги держатся. На встречу вышла бригада реанимации, по расчетам времени должны встретится где-то на въезде в город, и на этом спасибо проведению.

Судьба действительно сегодня благосклонна к пострадавшим, всё идёт как по маслу, без сучка и задоринки. Перегруженная бабка, развернувшейся буквально на месте «УАЗ». «И вновь продолжатся бой». Сорок километров прошли как четыре километра, приехали. На улице встречает женщина:
- Ой милае! Лёху порезали! Бедолага в доме лежит, пока выехали, наверно помер.
С водилой залетаем в дом как фурии, две комнаты, в обоих под видавшими виды одеялами с головой укрытые, на кроватях, лежат «тела».
- Кого порезали? -Обращаюсь к ближайшему.
- Да вон. Леху.

Срываю со второго «тела» одеяло и вижу серого мужика, точно с такой же дыркой в боку.
- И кто это их всех так потыкал?
- Да я их,- отвечает первый, - За-или они меня все.
Всё просто и понятно. Мужик устал от окружающих его людей, ну и решил дело согласно своим принципам, а может и не совсем своим: нож под ребро. Спасибо хоть нас не тронул, врач для зэка равен богу: «Нет врача, нет жизни».

Лёха матерится, хочет спать и остатками сил пытается нас оттолкнуть. Но силы фактически его оставили. Для верности пристёгиваю к носилкам. Лью растворы в обе вены. «УАЗ» уносит нас из злосчастной деревни до следующего раза. На пороге ОКБ встречает нервный администратор, окинув взглядом больного уходит за свободных хирургом. Всё молча, нет чтобы раньше так.
….Спустя некоторое время курим с ним на крыльце, о случившемся не говорим ни слова. А чего говорить. У каждого своя работа, свои начальники и должностные инструкции.

Диктофон на телефоне всё равно был включен и весь разговор писался. Как говорится: доверяй, но проверяй.
Вот такие они пироги, такая специфика…


Дима Вага

---

Комментарии