Новое "произведение" получилось побольше предидущего, так что я счел необходимым для удобства чтения разбить его на две части. Надеюсь, вам понравится!)



Cнова здравствуйте, дорогие коллеги.

Помнится в прошлую встречу, я обещался рассказать, как нонче проходит обучение в интернатуре. Кому не интересно, может не читать. Мне тоже не интересно, я бы и сам эту пургу читать не стал, но народ требует продолжения  рассказов, ага! Так что приходится читать по ходу написания.



Начнем с описания собственно принятой нынче системы распределения. Точнее, даже не с нее. Тем, кто не в курсе, что за фишку однажды выдумали один академик РАМН и один мэр Москвы, полезно будет узнать как у нас, в орденоносном 2-м меде построено обучение надежды медицины. Это поможет дальнейшему пониманию того, как у нас интерны обучаются. Рассказ, короче, понятнее будет.

Ну так вот. Когда я учился в РГМУ (2-м МОЛГМИ РГМУ им. Н.И. Пирогова/РНИМУ им. Н.И. Пирогова, выбирайте любой удобный вариант названия, гыгы)), в это достославном заведении, буйную молодежь разводили по стойлам, вернее по факультетам, следующих направленностей.

Лечебный факультет (для тех, кто хочет лечить бабушек и дедушек)
Педиатрический факультет (для тех, кто собрался лечить детей, соответсна)
Медико-биологический факультет (для тех, кто никого лечить не хочет, а хочет чинить компьютеры и возиться в лабораториях.
Факультет медицинской кибернетики (для тех, кто хочет опять-таки чинить компьютеры, и протирать перед ними задницу с глазами вместе, расписывая программы для автоматизации работы медучереждений различной направленности.)


Позднее, после принудительной смены ушлого и вороватого, но крайне доброго к студентам академика, большого друга одного Московского мэра, на другого академика, недоброго ко всем и не дружащего с мэром, но от этого не ставшего менее ушлым и вороватым, в пироговке открыли еще и стоматологический факультет а в догонку к нему фармфак. Самый распоследний первак (первокурсник, значить) тогда сообразил, для чего это сделали. Старшие курсы, более искушенные в закулисных интригах, начали делать ставки, сколько продержится на ответственном посту недружелюбный академик. Потому как если человек собирается ТАКИМИ объемами воровать бабло, то кому-то вышестоящему рано или поздно зависть просверлит-таки свищевой ход от пищевода до копчика, и вот тогда-то, великий неонатолог-комбинатор наконец допрыгается. В итоге он все ж таки спалился, правда совсем не на том. Хотя, думаю не только мне кажется, что молодой и любопытный программист, с аналитическими способностями майора ГРУ, работал все-таки не сам на себя, и сдавая ФСБ верхушку РНИМУ имени Н.И. Пирогова думал не о благе родины, а о повышении зарплаты, премии за хорошую работу, и может даже о возможном служебном звездопаде.

Ну да не будем о грустном. Вообще мы отвлеклись от темы. Так вот. Кроме 4-х вышеописанных факультетов, дружелюбный академик и один Московский мэр, соединив свои мозги в один, изобрели московский факультет. Эта была поистине гениальная афера, позволяющая наполнить молодыми кадрами издыхающее поликлиническое звено города Москвы, и при этом неплохо заработать. Вообще, каждый факультет РГМУ несчастен по-своему. Лечебники страдают от невозможности (ну, точнее раньше страдали), в случае появления острого желания стать педиатром. Им было запрещено проходить интернатуру и ординатуру по «детским» специальностям. Несмотря на то, что сейчас им уже этого никто не запрещает, их все равно по старой памяти стараются не брать на педиатрические кафедры. Боятся, что им впихнут вместо врача, необучаемого идиота. Были преценденты…

А вот педфак, несчастлив потому, что на нем все ездят. Люди, которые как и я, пошли на педфак потому что там конкурс был меньше, потом жестоко разочаровались в жизни. Им доходчиво объяснили, что педиатров никто не любит, а поскольку врач-педиатр это ангел во плоти, все знает и все умеет, и может после окончания учебы уйти лечить бабок, его ставят во вторую позицию все шесть лет обучения. А лечебников полируют вазелином только первые три года. Потом на них все болт забивают. Поначалу это бесило. Те же первые три года. Потом стало интересно, да и работать во второй позиции стало привычно. (Кстати, одним из моих оправданий забивания болта на учебу в течение первых трех лет, как раз и было сопротивление несправедливой системе. Вторым оправданием была стойкая идиосинкразия на вторую позицию и вазелин)

МБФ несчастлив тем, что он МБФ. Их мало, и они никому не нужны. То есть они конечно обучаются важному и полезному делу, но за их работу им будут платить копейки и они это знают. И сделать с этим ничего не могут. Потому что Россия. А уйти туда где есть благодарные больные они не могут. Нет у них права на лечебную деятельность. Вот этим и несчастен МБФ.

А вот на медкибернетике я вообще не знаю кто учится. Специальности, которой там учат вообще нет в этой стране. Просто нет и все тут. Процентов 70 страны не компьютеризировано, а нафига автоматизированная систему управления там, где нечем управлять, и где все до сих пор делают при помощи бумажек? А в крупных городах где есть такие стационары, которые вводят у себя автоматизацию делопроизводства, все давно занято своими спецами. Причем часто одним на несколько больниц. За границей есть рынок таких специалистов. Но наших там никто не ждет, конечно-же. Своих девать некуда. Там-то в отличии от нашей страны дураков, за такие вещи платят, и платят очень неплохо.



Но гениальнее всех подставили московский факультет. В эти сети заманивают молодых ребят и девчонок пачками, и заманивают в общем-то просто и гениально. Вступительные экзамены на московский факультет намного проще, чем на бюджет, проходной балл существенно занижается, ну и самое главное, экзамены проходят на пару недель позже, чем основной вступительный тур на бюджетные факультеты. Читай, несчастное существо, провалившее по каким-либо причинам вступительные экзамены на леч или педфак, но не растерявшее желание стать врачом, может пойти на Московский факультет. А то, что там надо какой-то контракт подписывать, да еще говорят потом три года отрабатывать в районной поликлинике стоимость своего обучения, да кто об этом думает? В 17-то лет! За все шесть лет моего обучения, не помню чтобы кто-нибудь не сдал экзамены на мосфак. Специально у приемной комиссии спрашивал каждый год, как попка. Всех принимали. И не отчисляли, кстати, тоже никого. Ну может 2-х особо упертых раздолбаев и отчислили. Остальные раздолбаи только в академ ходили с пугающей регулярностью. Я одного такого знаю лично. До сих пор в академы ходит, после третьего курса. А поступали вместе. Поликлиническое звено было совсем дохлое, а добровольные рабы на три года, связанные контрактом по рукам и ногам, позволяли поддерживать жизнь в этом полутрупе. За время моего обучения, эти закабаленные мученики гремя кандалами, строем , раза два или три ходили перезаключать договор. Как вы понимаете, их условий и предложений никто не слушал. Впрочем они и не предлагали ничего. Особо активных, пытающихся что-то там не подписать, или задающих неудобные вопросы потом таскали в деканат, и там пугали, демонстративно перелистывая личное дело. Упорствующим устраивали показательную порку перед строем и объявляли выговор с занесением в грудную клетку. В смысле в то же самое личное дело. Одно из таких переподписываний в итоге кончилось разрешением выбирать, где хочет работать после окончания означенный галерный раб. На каменоломнях, или на рудниках. Ну то есть, в поликлинике или на скорой помощи. Мосфак разделен на два недофакультета, педиатрический и лечебный. Выпускник мосфака не имеет права идти в ординатуру. Будь он хоть семи пядей во лбу, даже если у него есть имя в медицине к моменту окончания ВУЗа (знаю такие случаи), он все-равно должен пройти интернатуру, а потом три года работать на мэра Москвы в районной поликлинике. Педиатром или терапевтом. Или на станции скорой помощи, пройдя интернатуру по специальности врач СМП. Что характерно, и тут их ухитрились нае..ать. Те, кто пошел на скорую, потому что это все-таки интересней, чем бабок на участке окучивать, ну да еще и деньги неплохие платят, были жестоко разочарованны теми самыми неплохими деньгами. Простой пример. Я, и моя подруга, учившееся на мосфаке, вместе устраивались на скорую. Устроились одновременно, стаж у нас один, разряд один. Я отработал месяц на ставку с четвертью, а она на ставку. И при этом она получила почти в два раза меньшие деньги чем я. Интересно как? Вот и мы с ней не понимаем…



Ну вот, теперь, мои дорогие читатели, вы будете получше понимать, о чем я собственно собирался повести речь в начале рассказа.

Время учебы шло, настал последний, шестой курс обучения. Надо было что-то решать про свою дальнейшую жизнь и вообще. Уже тогда, а может даже и ранее, я знал что в ординатуру мне ходу нет. По-крайней мере сразу после ВУЗа. В первый же год. Помните, я честно признавался, что диплом у меня не выдающийся, так как учился я поначалу спустя рукава и закрывая ими усталые лица особо приставучих профессоров. Так что мое раздолбайство лишило меня ординатуры на халяву. Правда, оставался еще шанс получить эту ординатуру за деньги. Услышав сумму стоимости ординатуры по АиР в первый год обучения, я вздохнул, и пошел класть жизнь на алтарь науки где-нибудь в другом месте. Таких денег я бы не заработал за оставшееся время обучения. Правда, не могу не отметить, лица у людей, хотевших ординатуру по акушерству, вытягивались еще круче. За год в ординатуре по акушерству можно было три года учиться на АиР. Вкратце, гениальный план был таков. Пойти в интернатуру по СМП, пройти ее, пойти работать на скорую, заработать там бабла на ординатуру  по АиР и через годик после окончания интернатуры идти поступать. Параллельно, я стоял в очереди в приемной департамента здравоохранения, с дурацкой целью выяснить, нельзя ли мне, при существующем положении вещей пройти ординатуру нахаляву. Я даже был готов потом за это отработать на родной город. Года три. Ну в общем, уподобиться выпускнику мосфака. В депаратменте мне объяснили, что с такой широченной жидовской мордой надо для начала интернатуру пройти, а потом уже пытаться выбить из суровых чинуш свою порцию сладкой халявы. Потому как на всякую хитрую дырку найдется свой болт с крутой резьбой. В ординатуру от департамента тоже была нужна рекомендация ученого совета. Читай, виза ректора на заявлении в ординатуру: «пустить козла в огород» или что-то в том же духе. Получить такую визу, такому отпетому и круглорожему раззвиздяю как я, у такого недружелюбного и вороватого академика как наш ректор, было нереально. Это у дружелюбного академика люди с 70% тройбанов в дипломе шли в ординатуру стройными рядами. Сменивший его академик таких вещей не спускал. Он вообще, как и всякий нечистый на руку начальник, любил показательно бороться с пидарасами и беззаконием. Так что можно было даже и не пытаться. Засим, вздохнув, я стал собирать бумажки для интернатуры. Вернее не для нее самой. Сначала, всех студентов, ждало распределение. Это советское изобретение не отменили, а модифицировали. Выпускников распределяли не как в СССР, тонким слоем по ССР, а размазывали толстым слоем по Москве. Каждый должен был быть учтен и посчитан. Никто не должен был уйти в никуда. Я так понимаю, это делалось для того, чтобы ни одна сволочь не сбежала из родной медицины. Однако они все-равно сбегали. Просто после интернатуры. Распределений предполагалось пережить два. Предварительное и окончательное. Руководила им наша любимая декан педфака. Ее нежно любили все дети и собаки. Ну и студенты до кучи. Милейшая тетка, за глаза прозываемая нашим курсом Мамой, и Тетей Наташей. Любили ее в основном за то, что как любой хороший генерал никогда не наказывает непосредственно солдат, наша Мама не била ногами за провинности студентов. Она била заместо них своих заместителей, и родителей провинившихся. Только самый отъявленный дебошир и двоечник бывал удостоен царственного гнева Тети Наташи. Но уж тогда, она отрывалась на всю катушку. Только перья летели. Я как-то в коридоре стоял, и слышал. Селезенка моя от таких мощных эпитетов сжималась в трубочку, а бабочки в животе устраивали испанскую корриду между петель кишечника. До сих пор с ужасом вспоминаю. Однажды и меня коснулась эта волна. Самым краем. Я тогда отвечал на госе по хирургии, и сказал что-то очень уж тупое. Ну совсем. А Наталья Валентиновна услышала. Бросив на меня полный сожаления взгляд поверх очков, она с непередаваемой сочувственной язвительностью проронила: «Этот юноша, видимо очень хочет стать врачом в районной поликлинике». Так сильно меня еще никогда и никому не удавалось устыдить. От пережитого шока башка вошла в режим, и я стал отвечать правильно. Вот такая у нас была декан факультета. Сейчас, кстати, эта чудо-женщина исполняет обязанности ректора 2-го меда. Надеюсь «выборы» ректора пройдут в ее пользу. Тогда она станет, кажется, первой женщиной-ректором в истории РГМУ.

Распределения мы ждали как манны небесной и боялись как черт ладана. Боялись в основном не успеть собрать нужные бумажки. Самой подлой бумажкой, было гарантийное письмо. Эта такая бумаженция, без которой все распределение теряет смысл. Смысл письма сводился к следующему: некое ЛПУ, которому очень требуется специалисты какого-либо профиля, нижайше просит университет и лично его ректора, обучить означенного выпускника этой специальности на соответствующей кафедре, и даже обещает его после обучения взять на работу. Клево, правда? Это значит главврач поликлиники или больницы, остро нуждающийся, ну например, в педиатрах, должен не искать себе людей, как все нормальные руководители, через интернет, кадровое агентство, или через знакомых в крайнем случае, а должен он, составить прошение на имя ректора, чтобы ему подготовили педиатра. Потом он будет год ждать эту, свежеобученную инфузорию. А то и два. А инфузория-то может вообще прикинуть хрен к носу, и просто напросто свалить из этого колхоза. Куда-нибудь в фарминдустрию. Там деньги платят. И вот нафига спрашивается, главврачу этот геморрой? Да он легче и быстрее найдет себе специалиста со стороны, умного, опытного, и за значительно меньшее время. А то и вовсе никого искать не будет. Своих девать некуда. Да и кроме того, если место пообещали инфузории, значит для инфузории это место нужно держать. Оно за ней должно быть закреплено все то время, которое инфузория постигает многотрудную науку о специализации (я попозже в подробностях расскажу, как происходит это, «постижение). А раз место закреплено за специалистом, значит его никому отдать нельзя, понимаете, да? А вдруг припрется твой хороший друг, или просто сотрудник взять на работу своего протеже или родственника? Что ему сказать? Что у тебя вся сетка штатного расписания забита мертвыми душами, пребывающими на обучении? И это, кстати не учитывая таких вещей, как банальное воровство. Думаю, никто не сомневается, что вся администрация и старшие врачи отделений работают на 2 или 3 ставки сразу. Кроме бухгалтеров. Эти и так в обиде не останутся. И это еще не самая хилая из целого сонма махинаций с финансами… В общем не нужен такой геморрой главному врачу. У него и так есть, чем занять свою главврачебную голову.

В итоге, каждый из главврачей спасается от нашествия студенческой саранчи как умеет. Более черствые сразу шлют в известные и неизвестные места. Менее черствые, но более ушлые, заставляют вместе с выдачей бумажки о будущем трудоустройстве, написать бумажку о том, что означенный студент отказывается от теплого места в этом стационаре. Конечно, отвертеться удается не всем. Большая часть, вынуждена брать к себе зеленую медицинскую поросль, потому что за нее опять-таки просят сотрудники больницы, по совместительству являющиеся мамами и папами означенной поросли. Второй случай, когда главврачу не удается отвертеться, это в случае, если из-за спины молодого просителя выглядывает глумливая мордаха заведующего кафедрой, квартирующей в его стационаре. Ну и самый редкий и анекдотический случай, это честный и сочувствующий молодежи главврач, который без особенных вопросов выдает бумажки всем желающим, прекрасно зная, что никто к нему работать не придет. Такой главврач вообще душка, и склонен верить честным, большим и увлажненным глазам молодого коллеги.

И вот оно началось. Массовое добывание гарантийных писем. Народ расползался по лечебным учреждениям Москвы как солитер по кишкам. Кто-то бывал отфутболен в одном стационаре, и начинал искать другой, кому-то везло с первого раза, за кем-то была кафедра, за кем-то семья. Попадались несчастные, вынужденные оставить мысль выучиться желаемой специальности, и довольствоваться чем-нибудь более плейбейским, потому как на такие хлебные места как акушерство и гинекология, урология, дерматовенерология и колопроктология, без длинной волосатой лапы не попадешь. Кому ж надо, чтобы на его стабильное и доходное место претендовал какой-то молодой и амбициозный крендель? Верно, никому. Мало-ли, может крендель еще и дееспособным окажется, умным там, вежливым. Пациенты к нему побегут… Нафиг-нафиг в общем. У маршалов свои внуки есть, как говорится. Вот и пошел один мой друг, вместо урологии в офтальмологию. Сейчас где-то глазнюком работает, вместо пиписьколога.

Со мной ситуация сложилась вообще крайне весело. Поскольку я решил твердо идти в скорую помощь, с последующим дальним прицелом на ординатуру, мне, соответстно, надо было добыть письмо с просьбой сделать из меня врача СМП. Единственное место в городе, где работают врачи СМП, это наша родимая Станция. Так мне сказал мой будущий куратор. Уникальная личность. Большего дурака я в жизни не встречал. Когда этот перец вел у нас цикл скорой помощи, другие группы назвали нас «господа кинологи» и «товарищи собаководы». Фамилия его была слишком говорящая и слишком известная в студенческих кругах. Как я выяснил в последствии, примерно такое же мнение, этот гражданин оставил о себе и на собственной кафедре. Заведующий кафедрой, слыша его фамилию начинал широко улыбаться, но взгляд его при этом был как у человека, которому засунули в рот гнилой лимон и запретили кому-нибудь об этом рассказывать.

И вот, по рекомендации куратора, я поехал выбивать гарантийное письмо из Станции СМП. Нужно ли говорить, что охрана не пустила меня на порог, предложив решить свой вопрос по телефону? По телефону вопрос тоже не решился. Чего-чего вам надо написать в письме?! Грозно спросили меня по телефону. А луну с неба вам не надо к письму приложить? Идите-ка вы, юноша, куда шли, и не мешайте людям работать. И я ушел. Сжал сфинктер как главбух перед сдачей годового баланса, и приготовился идти куда попроще. Но тут мне очень кстати попался на дороге знакомый, который выслушав мои жалобы на жизнь, неожиданно подсказал мне телефонный номер одной поликлиники. Мол там, таких горемык как ты не обижают. Я позвонил. Через день, не веря своему счастью, я уже несся в эту самую поликлинику. Оказалось там, дают письма на должность врача неотложки. Это было не совсем то, но в общем-то подходило. Главврачом там оказался тот самый душка, которого я уже расписывал. Подписывая мне письмо, главврач честно предупредил, что по окончании интернатуры я могу идти куда угодно, но только не к ним, потому что у них и должности-то такой нет в штатном расписании. Скорую и неотложную помощь тогда еще не разделили на две несвязанные между собой части, потому и должности не было. Я, положа руку на сердце, торжественно поклялся, что меня тут больше никогда не увидят.(Пока что, клятва честно выполняется)



Заполучив вожделенную писульку, я стал готовиться к распределению. Предварительное распределение проходило с шутками, прибаутками, и ужастиками местного разлива. Встречались среди нас и некие медицинские хиппи, которым в принципе было все пофигу, и дзен завещал им учиться там, куда пошлют. Эти люди шли последними. Тогда, когда в ответ на вопрос декана, куда ты собрался идти, можно было ответить «а что вы мне можете предложить» и не вызвать этим у высокого собрания немедленного массового апоплексического удара. Из моей группы, один такой гражданин ушел на неврологию. Отучился там год, получил сертификат, спустил его в унитаз и уехал в свою любимую Индию, продолжать изучать камасутру на проститутках бомбейских пригородов. Шучу. Он поехал путешествовать дикарем в горные области Индии, искать правду жизни по методу Гессё. Были среди людей, ушибленных распределением и такие, кто пришел распределяться на одну кафедру, а попал совсем на другую. К примеру, один мой сокурсник придя на комиссию, услышал в свой адрес примерно следующее: А для Вас, Карабут, у нас есть отличное место на кафедре детской неврологии! Позвольте! - говорил Карабут, - но мне нужно на педиатрию! Я же хочу потом пойти в кадиологию! У меня вот, и бумаги есть, и гарантийка.. Неа. -, сказала комиссия. Это конечно все хорошо, но в педиатрии больше местов нет. Ну то есть совсем. Так что Вы, Карабут, пойдете в неврологию. Но как?!?! Я же ее не знаю совсем! Я же в ней ничего не понимаю! Она мне не нравится, в конце-концов!!! Кричал Антон, и его причитания было слышно в коридоре. Ему ответили очень просто: В неврологию, Карабут, в неврологию. Там вас научат и неврологии, и любви к неврологии. Всему вас там научат. Идите, Карабут в неврологию. И Антон, чуть не плача пошел в неврологию. Потом, правда, ему каким-то образом удалось вывернуться из когтей системы, и пойти-таки на свою обожаемую педиатрию.

---

Комментарии