Мистика на "скорой"



Мертвая женщина
Темноту, царящую в этой маленькой деревушке на три дома, нарушил свет фар исходящий от автомобиля «Газель». «Газель» была оснащена, синим проблесковым маячком, на белом брюхе был нанесен красный крест и две цифры «03». Как Вы уже догадались, в Богом забытую деревушку въезжала «скорая» помощь, с двумя фельдшерами мужского пола и водителем на борту.
Один из фельдшеров, по имени Вова, спросил другого фельдшера:
- Антон, ты в эту в деревушку, когда-нибудь на вызов ездил?
- Нет, не ездил. Вика сказала, что сюда редко вызывают, тут три бабушки и один дедушка проживают, так последний вызов был год назад.
- Как то не понятно, старики  и редко вызывают.
- Травами-отравами наверно лечатся.
Деревня, в которую въезжала бригада скорой помощи, находилась недалеко от дачного массива, который входил в зону обслуживания Вовиной станции. Вот и приходилось иногда обслуживать здесь вызова. Называлась деревня как то странновато – Подгробье, но ни кого это название не смущало.
В 2 часа ночи диспетчер Вика получила вызов через 112, «деревня Подгробье, ул нет, номера дома нет. Вызов к жен. 88 лет, повод – боли в животе, ориентир – второй дом слева, фамилия больной - Караваева» и отправила фельдшерскую бригаду.

- Ну че, приехали пацаны – сказал водитель, остановившись возле большого одноэтажного дома, очертания которого были едва различимы в кромешной тьме – давайте не долго.
- Схватим и увезем в хирургию, пусть хирурги разбираются, а то чего здесь делать в темноте. Кстати,  а чего свет не горит, смотри везде темно, как у нег..
- За неуплату наверно отключили – как то неуверенно сказал Вова, - да жутковато здесь, еще дождь этот льет.
Фельдшера нехотя стали выходить на улицу, морщась от стужи и мелкого моросящего дождя, Вова вышел первым и открыв дверь салона взял оранжевый чемодан с медикаментами.
- Может, не будем брать чемодан, - спросил Антон,- все равно боли в животе, так хоть руки будут свободные.
- Да не, возьмем, пусть будет, - ответил Владимир и  включил свой  фонарик, луч которого при определенной настройки светил далеко вперед. Он только вчера перед сменой сменил батарейки и поэтому фонарь светил очень ярко.
Антон тоже включил свой фонарь, и они двинулись к дому, шаря лучами света перед собой. Окна дома были на уровне, примерно, двух метров и в них не возможно было заглянуть. Было только видно мерцающий огонек свечи, в одном из окон. Подошли к высокому, крутому крыльцу, которое примыкало к дому с левого бока. В свете фонарей, ступеньки казались не надежными. Вова решил подниматься первым. Он передал чемодан Антону, аккуратно поставил правую ногу на первую ступень и начал восхождение. Не смотря на видимую шаткость, ступеньки выдержали первого фельдшера, за ним поднялся и второй, предварительно передав чемодан на вверх.
Стучаться в первую дверь ребята не стали, все равно еще будет веранда, а уже потом жилая часть дома. Войдя, они оказались в просторной  веранде, нашарили в темноте входную дверь и Антон постучал  в нее. Ответа не последовало даже после третьей барабанной дроби.
- Че то никто не отзывается.
- Ну-ка потяни, - Вова потянул массивную дверь на себя, она оказалась открытой, - правильно, они здесь двери не закрывают, зачем им.
Фельдшера по очереди зашли в комнату, светя фонарями. Первым вошел Владимир и его фонарь осветил, то что ему очень не понравилось. А фонарь Антона сразу погас.
- Черт, че за фигня, - Антон начал щелкать тумблером фонарика, переключая его туда сюда, - только, что нормально работал, че ему надо.
Вова, потеряв дар речи, начал ретироваться назад и спиной наткнулся на Антона, и тут же Вовин фонарь тоже погас. Антон не понял, почему его коллега толкает его спиной, но интуитивно тоже попятился и наткнулся спиной на закрытую дверь, которая только что была открыта.
- Да че за фигня то, че ты ломишься!? – начал кричать Антон, специально нарочито и дерзко, что бы «засунуть» свое чувство страха подальше.
Вова не отвечал, он хотел сказать только одно слово, но у него получилось слабое подобие мычания, как у человека пострадавшего от инсульта. Это слово было – «гроб». То что он увидел в центре комнаты, когда его фонарь еще работал, было, гробом, как будто зависшим воздухе.
Хоть Владимир и не мог произносить слова, в голове его крутились мысли. Ему, почему то вспомнился, случай про женщину, которая одна  гадала в бане и увидела там, что-то страшное, что стала сумасшедшей и ни чего не может теперь ни кому объяснить. Он боялся сойти с ума, от этих мыслей ему становилось еще страшней. Так же пугал простой вопрос: «Что здесь вообще происходит?»
Антон в отличии от Вовы, гроба не видел, но ему тоже было страшно от не ясности происходящего.
- Вова, че ты мычишь, че случилось?
Тут Владимир неожиданно произнес слово, которое хотел произнести:
- ГРОБ!
- Что гроб, Вова, блин, че с тобой, че тут.
- Тут гроб. Выходим, беж..им.
- Дверь не открывается, я толкаю, она не открывается.
Им обоим стало страшно еще сильней, вокруг их была пугающая темнота, сколько они не пытались напрягать зрение, все равно ни чего не могли рассмотреть. В комнате было темно и тихо. 
Неожиданно в одном из углов комнаты загорелась свеча, и ее тусклый свет озарил очертания женщины. Ребята вздрогнули, Антон даже вскрикнул. От крика, женщина обернулась к фельдшерам, и они смогли разглядеть ее лицо. Это была не их пожилая пациентка, 88 лет. Женщина была красива и похожа на панночку из советского фильма «Вий». Создавалось такое впечатление, что она смотрит сквозь них. Так же Вова отметил еще одну страшную особенность, глаза женщины были … мертвыми. Миндалевидный зрачок напоминал кошачий глаз. 
- Кто это? – парни вздрогнули еще раз, и на этот раз сильней, потому что вопрос задала не женщина. Голос принадлежал кому-то в противоположном углу. Голос, от которого у ребят сжалось сердце, был на столько жутким. 
- Это новая кровь, - на этот раз ответила женщина, причем ее голос не соответствовал   ее внешности, это был старушечьей глухой бас.
«Кровь», Вова чуть не потерял сознание, но взяв себя в руки  начал читать молитву, которой его учила мать:
- Отче наш, - еле слышно произнес Володя, - иже еси на не бесах, да..
Его молитву прервал дикий крик женщины, он орала как будто горела в огне,  Вова продолжил еще уверенней:
…светится имя твое, да..
- Закрой ему рот, - сказал невидимый  голос,   и множество разных голосов сильным эхом повторили, – закройте ему рот, закройте ему рот.
В этот время  Антон до сих пор державший  оранжевый чемодан в руке, вышел из оцепенения и без замаха кинул свою ношу в сторону женщины. Чемодан ударился о ее голову, упал и раскрылся, ампулы посыпались по полу. На женщину это не произвело ни какого впечатления, она как сидела,  так и продолжала сидеть, хотя чемодан весил 7 килограмм, и должен был хотя бы сбить ее со стула.
- …прибудет царствие твое… - надавив на дверь, ребята неожиданно вывалились в веранду, потом неуклюже поднимаясь, мешая друг другу, не организованно выбежали на крыльцо. В лицо ударила, уже приятная стужа. Чуть ли не вместе прыгнули с крыльца и побежали к «Газели», открыв пассажирскую дверь, Вова закричал водителю:
- Палыч, заводи!
- Вы чего так быстро, минуты не прошло – Вова с Антоном, так не думали, им казалось, что они были в страшном доме целый час, и какой час.
-Гони! Бл..дь! Гони! – только это могли выговорить два обезумевших от страха фельдшера.
Заведующий станцией настойчиво требовал с Антона и Владимира объяснительные, по поводу потерянного чемодана с медикаментами. В рассказанную  ребятами историю он не верил, так как на следующие утро сам лично с двумя работниками полиции обследовал дом в злополучной деревне и не нашел там ни чемодана, ни ампул, ни приведений, ни гроба, ни женщины с мертвыми глазами. Станция разделилась на два лагеря, одни верили, или делали вид, что верят двум коллегам, другие не верили во все и объясняли потерю чемодана не желанием работать, а так же халатным отношением к оборудованию.  
Может, что-то прояснять помог водитель, но он на следующий день после этой смены, мылся в душе у себя дома и  поскользнувшись  сломал шею, травма оказалась смертельной.
Руководство станцией, все же простило фельдшеров, но обязало выплатить деньги за потерю имущества и дало по выговору  с занесением в личное дело.
Самое интересное, что ребята быстро отошли от страха и постепенно забывают об случившемся, но иногда, что Вове, что Антону снится страшная мертвая женщина.

Кому душа?

Растворяют краски чёрным мёдом
Пыль ложиться плотно на диван
Жизнь идёт год за годом
А Иван все от водки пьян


Вова смотрел на капли дождя стекающие по внешней стороне бокового стекла "ГАЗели". Капли спускались вниз и пропадали, на их место приходили новые, которые так же пропадали внизу. Почему-то эти движения природной воды, напомнили Вове о бесконечных вызовах, какие-то их них уже обслужены, а другие поступают вновь.

Вот и сейчас Вова, со своей напарницей Аленой, ехал на очередной вызов. "Плохо после запоя" -- был написан повод в карте вызова. Владимир представил себе алкоголика после месячного (а то и больше) запоя. Сколько он их уже перевидал. Пропьются, а потом ищут варианты отойти. А как отойдут, так на несколько дней или недель, а потом опять за старое. И так бесконечно, вернее пока не умрут (алкоголики, а не Вова)

Дом куда вызвали их бригаду, оказался в частном секторе. Кругом лаяли собаки, казалось, что они вот-вот сорвутся с цепи. Медики зашли в дом, на пороге их встречала мать "больного".

Женщина в красном платке, который прятал седые волосы, вся в морщинах и невысокого роста.

- Ой, дорогие мои - запричитала женщина, - выведите его из запоя, а то задолбал уже, пьет второй месяц.
- Мы из запоя не выводим - сразу отрезал Володя, - что его беспокоит?
- Чертей видит, ругается сам собой, очень с ним страшно.
- Если есть галлюциноз, увезем в нарколог...
- Хоть куда, - не дала она договорить, - везите уже хоть куда.

Вова с Аленой зашли в комнату, из которой доносилась ужасная вонь, всегда сопровождающая алкоголиков. Медики уже привыкли к таким запахам, поэтому даже не поморщились. В комнате, на грязном диване лежал мужчина лет сорока и тихо стонал с закрытыми глазами.

- Присядь, друг мой - Вова тихо попросил пациента.
Мужчина подчинился, только очень медленно. Присев, он опустил голову, видно было, что каждое движение дается ему очень тяжело. Вова положил руку на голову мужику и тихо стал говорить:

- Назовись, как тебя зовут бес. Назовись, как тебя зовут бес. Назовись, как тебя зовут бес - так он повторял раз двадцать.

Неожиданно, лицо запойного, исказилось в страшной гримасе, и искривленный рот заговорил:

- Отстань от меня, моверик. Ты не имеешь права лезть ко мне, все что я делаю мои дела и эта душа моя - голос был страшней гримасы и вызвал холодный пот по спине у Алены, еще не привыкшей к таким вызовам. Девушка прижалась к стене комнаты и не шевелилась.

- Назовись бес, ты обязан, и эта душа не твоя, я приказываю - назовись.

Страшная гримаса алкаша стала еще страшней, бес показывал свое полное недовольство.
- Меня зовут Нарит, но это тебе ни чего не даст, моверик. Отстань от меня и иди своей дорогой, это моя душа.

- Не твоя. Ты выйдешь и сам уйдешь без ни чего, Нарит. Ты моч бесстыдный слушай меня, - и моверик Вова заговорил на латинском -
scio me nihil scire. После чего смачно плюнул в гримасу. Тело алкаша после этого содрогнулось и рот широко открылся, настолько широко, что в уголках рта, даже показалась кровь. Через рот стали вылетать мелкие комары, потом чуть крупней, а в итоге вылетел огромный рой и двинулся к открытому окну, которое предусмотрительно открыла Алена.

Алкаш ослаб и повалился на свой грязный диван, на лице его заиграла блаженная улыбка. Больше он не будет пить, а зиживет как все порядочные люди.  Вова с Аленой быстро покинули нехорошую комнату и даже не разговаривая с матерью пациента, вышли на улицу...



***

Вова открыл глаза. Ехали 20 минут, а такая мура приснилась, вот бывает же от недосыпа.

- Приехали - громко сообщил водитель и Вова с Аленой нехотя вышли на улицу из нутра теплого автомобиля. Кругом лаяли собаки, мокрые скользкие мостки, скрипящая калитка, короче частный сектор со всеми его недостатками. На пороге, бригаду ждала мать запойного, женщина в красном платке и морщинами, очень похожая на приснившуюся Вове женщину. Состоялся почти тот же диалог, что Володя уже слышал во сне. В вонючей комнате лежал мужик лет сорока.

-Ей, приятель вставай, ей - Вова потряс мужика за плечо, но тот даже не думал вставать. Вова присмотрелся, потрогал шею у мужика, о да тут труп. Уже и окоченение есть. Начали расспрашивать мать -- еще час назад он шевелился, "гонял чертей", она боялась, что он умрет, но не так же внезапно.

- Не успели, душа досталась ему - вслух, не очень громко сказал Вова.

Алена переспросила:

- Что говоришь?

- Да так, мысли вслух - ответил Владимир и стал выписывать справку о констатации смерти.




Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться