- Чудит Марковна, - усмехнулась я. – Опять цирк устраивает…
- Марковна баба умная, просто так шуметь не станет, - не согласился со мной доктор Витя. – Нужно узнать, что-то случилось...
- Чудит Марковна, - усмехнулась я. – Опять цирк устраивает…
- Марковна баба умная, просто так шуметь не станет, - не согласился со мной доктор Витя. – Нужно узнать, что-то случилось.
Мы только пришли на смену, даже отметиться не успели и халаты получить, сразу услышали Марковну.
- Смотри, говорю, какой ящик кто пополняет, а потом мне доложишь, - послышался громкий голос Валентины.
- Да ты что, сказилась? – громко удивилась Марковна. – Мне делать больше нечего, как жопу в лапти обувать?
- Ты говори, да не заговаривайся! – послышался возмущенный голос Валентины. – Следи, потом доложишь. Я порядок наведу, развели, понимаешь…
- Чяво? – крикнула Марковна. – С кем ты разводишься? Ты что, девка, забыла, что мужик твой давно сбежал?
- Совсем оглохла, тетеря глухая? – возмутилась Валентина. – Смотри, кто из наших девиц в каком ящике ковыряется, потом мне расскажешь!
- Никто здесь не трется, ты не наговаривай. У меня здесь порядок!
- Тьфу! Клуша старая! Гнать тебя надо! – возмутилась Валентина. – На кой черт тебя держат?
- Не тобой, девонька, я поставлена, не тебе и гнать, - спокойно ответила Марковна.
- Ага, слышишь, значит? – обрадовалась Валентина.
- Дурь твою бабью слышу, - согласилась Марковна. – Вот только сама ею не маюсь.
- Что здесь происходит? – влетел в аптеку доктор Витя. – Что ты творишь? – спросил он Валентину.
- Всё, закончилась для вас масленица, - язвительно заявила начмед. – Публичный дом закрыт.
- Как интересно, - усмехнулся мой врач. – И как же тебе это удалось?
- А ты, Витенька, к расписанию-то подойди, поинтересуйся. Много нового увидишь, - ехидно заявила Валентина. – Поинтересуйся, поинтересуйся… и не надейся, никаких замен! Работать будете согласно графика!
- Очень интересно, - согласился доктор Витя, прикрывая дверь аптеки. – Отметь третью и получи нам халаты, - попросил он меня, выставляя за дверь. – Ящик я проверю.
- Вить, я…
- Отметь, говорю, - увидев его взгляд, я решила не спорить, а тихонько удалиться.
Подойдя к расписанию, я опешила. Весь огромный лист пестрил зачеркиваниями. Красными чернилами алели исправления. Я сегодня должна была работать на первой, с Юркой, Иришка с доктором Сашей на кардиологии, Анютка с Анатоличем на хирургии, с Доком стояла сегодня Ванда. На следующие сутки я была поставлена с доктором Сашей, Иришка на хирургию, Анютка к Доку, а Юрке выпадала Ванда. Полная чехарда, а ведь на каждой бригаде своя специфика! Я тупо стояла и смотрела на лист ватмана, пытаясь сообразить, что же произошло, и не наступил ли Конец Света.
Ещё утром мы немного поспорили с Доком по поводу его отказа замещать Михалыча на время несвоевременного отпуска. И он злился, объясняя, что в кабинете сидеть не намерен, и уж тем более, допускать, чтобы я работала на другой бригаде и с другим врачом. Даже в запале заявил, что он мне не доверяет, и что я стремлюсь от него отделаться. Потом извинился, конечно, сварил свой фирменный кофе и всю дорогу до подстанции вилял хвостом, пытаясь загладить обиду.
Похоже, мы сегодня увидим вторую часть Марлезонского балета.
- Галь, отметь мы здесь, - сообщила я, засунув голову в окно диспетчерской.
- Работаешь на третьей, - шепотом сообщила мне диспетчер. – Только тихо, не кричите об этом, Валька сегодня лютует.
- Ты Витьку отметь, - попросила я.
- Его трудно не заметить, - усмехнулась диспетчер, кивнув на прикрытую дверь аптеки.
- Мне надоело, что на подстанции бардак! – кричала Валентина. – В публичном доме приличней себя ведут!
- Тебе видней, Валюша, я там не бывал, - послышался насмешливый голос врача.
- Конечно, зачем? Тебе и здесь дур хватает, - рассмеялась Валентина. – Да и ты у нас умелец знатный!
- Дура ты, Валька, - вмешалась Марковна. – Дурой родилась, дурой и помрешь.
- Ох, Док сейчас Вальку по стенке размажет, - вздохнула Галина. – И чего он Михалыча не замещает? Так бы спокойно жилось…
- Не хочет в кабинете сидеть, - пояснила я. – Он больных любит.
- Неумных женщин не люблю, и никогда не любил, - послышался голос доктора Вити. – Извини, дорогая, но иногда стоит думать головой, а не … промежностью.
- Да ты! Сволочь ты! – возмутилась Валентина.
- Ты бы помалкивала в тряпочку, - не унималась Марковна. – Сама на мужика слюни пускаешь, и злишься, что не твой…
- Заткнись, старая калоша! Ты у нас пенсионерка? Вот и сиди дома, а сплетни не распускай, - повысила голос Валентина.
- Валюша, слышал я, что бывает полный вакуум, а теперь и сам вижу, он у тебя в голове, - сообщил доктор Витя. – Марковну не цепляй, не советую.
- Ой, просто красота, - вздохнула Галина. – Хоть кто-то Вальке правду скажет. Совсем бабёшку понесло.
- Нужно было Михалычу позвонить. Приехал бы и порядок навел, - ответила я. – Ладно, пойду халаты получать. И ужин нужно в холодильник сунуть.
- Ну-ну, иди, - хмыкнула мне вслед Галина и даже голову высунула из окошка, чтобы не пропустить ни слова из перепалки.
Ты что себе позволяешь? – возмутилась Валентина так, что слышно её визг было за пределами подстанции. – Да ты у меня сейчас по собственному напишешь, а если нет, вылетишь за профнепригодность!
- Увольняй, Валюша, - спокойно ответил доктор Витя. – Никаких заявлений я тебе писать не буду. И работать мы будем своими бригадами, а не так, как ты хочешь. Ты же в машине только домой катаешься, про вызова отчеты читаешь, и не знаешь, что учить помощника приходится долго. Нельзя взять незнакомого с нашей работой человека и переставить куда угодно.
- Ох, пора Михалыча будить, - вздохнула диспетчер и потянулась к телефону.
- Работать будете, как я скажу! – настаивала Валентина. – А ваши отговорки никого не волнуют. Хватит девок по углам…
- Нет, Валюша, работать мы будем на своих бригадах, - доносился из-за двери спокойный голос врача. – И твоей дури потакать никто не собирается.
- Я тебя увольняю! - заорала вдруг Валентина.
- Пиши приказ, - согласился Витя. – Пока приказа нет, я на бригаде.
- Танька, ты новый график видела? – налетела на меня Иришка, стоило только переступить порог салона. – Ля-я-я, Валька совсем с ума спрыгнула! И чего делать будем?
- Лично я работаю на третьей. Кому не нравится, может увольнять, - усмехнулась я. – Будет потом из собственного кармана оплачивать мне вынужденный прогул.
- Чего? – удивилась Анютка.
- Оплачивать, говорю, будет из своей зарплаты прогул, - пояснила я.
- Кто? – не поняла Анютка.
- Анютка, не грузись, - посоветовала я. – Кто уволит, тот и будет.
- А я уже судорожно вспоминала, какие электроды куда цеплять, - призналась Иришка. – Хоть убей, не помню я…
- Это что, я не помню, как иголку держать, - призналась Анютка. – Давно не приходилось. Ну, да ладно, как-нибудь отработаем.
- Ладно, вы как хотите, а я работаю на родной бригаде, остальное пусть огнем горит, - сообщила я, втискиваясь в рабочие джинсы.
- И ты не боишься? – поинтересовалась Иришка. – Валька орать будет…
Я только рассмеялась. Ну не рассказывать же ей, сколько раз на меня пытались орать люди, посолидней нашей Валентины. Вот только испугать так и не удалось, у меня этот орган, которым боятся, давно атрофировался, а может, и не было его никогда.
- Орать я и сама могу, - успокоила я подругу.
- Ты? – уставились на меня девчонки.
- Ага, только случая пока не представилось. Может, сегодня повезет, - успокоила я подруг. – Пойдем чай пить? – спросила я, натянув халат.
- Чувствую, сегодня прольется чья-то кровь, - вздохнула Анютка.
- Кровью нас не испугать, - усмехнулась я, развернувшись к подругам.
- Девки! Видели? А я сегодня с Доком работаю! – влетела в наш салон Ванда. – А-а-а!!
- Размечталась, - хмыкнула Анютка. – Сиди на попе ровно и не высовывайся.
- Чего это? – возмутилась Ванда. – График же…
- Посмотрела? Порадовалась? – ехидно поинтересовалась Иришка. – Вот и иди работать с Леночкой, если живой хочешь остаться.
- Это кто мне помешает? – вскинулась Ванда. – Эта селедка что ли? – прищурилась она на меня.
- Зачем? – оживилась Иришка. – Могу и я тебе накостылять. А вообще-то родственничку лучше на глаза не показывайся.
- Чего это? – изумилась Ванда.
- А пойдем на кухню? – предложила я. – Заодно узнаем мнение врачей и твои перспективы.
Не дожидаясь нас, Ванда выскочила за дверь. Девчонки хотели тут же отправиться следом, но я попросила пару минут переждать. Когда мы спустились вниз, мимо нас пролетела красная от злости Ванда. Она что-то шипела, но останавливаться и общаться с нами не стала.
* * *
- Оксана, высылай подкрепление, - пробасил в эфире Львович.
- Сейчас, Лёвушка, - пообещала Оксана. – Третья, где вы находитесь?
- Пациента сдают, - тут же отозвался наш водитель Санька. – В четверку мужика с остановки привезли с судорогами, - добавил он.
- Сашка, как только выйдут, пусть отзвонятся, работа есть, - сообщила Оксана.
- Третью? – тут же отозвался Львович. – Это хорошо, присылай. Ксюха, ты им передай, что мы пациента с травматической ампутацией забираем, а им оставляем …
А Санька уже сигналил, подгоняя нас. Он даже взрявкнул сиреной, чтобы обратить на себя наше внимание.
Доктор Витя выглянул за дверь приемного, даже нахмурился.
- Чего тебе? – спросил врач.
- Вас Львович на трассу зовет, - пояснил Санька.
- Сейчас, уточни пока, куда ехать, - кивнул ему врач, скрываясь за дверью.
- Ну, чего там? – поинтересовался Олегыч. – Чего он сигналит?
- На трассу нам ехать, - пояснил доктор Витя. – Львович зовет.
- Всё, всё, езжайте, - замахал на нас Олегыч и рассмеялся. – А то, скажут потом, что я виноват.
Мы не успели усесться в кресла, а Санька уже сорвался с места, оглашая больничный двор воем сирены.
- Ты это… трубочку-то возьми, - посоветовал Санька. – Оксанка просила, чтобы отзвонился, как освободишься.
- Сейчас, - кивнул врач и развернулся ко мне. – И почему это Игорь вечно к тебе пристает? – нахмурился он.
- Витька, не смеши, - попросила я. – Пора бы привыкнуть, что Олегыч всегда о вате спрашивает. Чего ты на него взъелся? Позвони лучше Оксане.
- Мне это не нравятся! – хмурился доктор.
- Ой, не могу! – рассмеялась я. – Ты решил приревновать?
- Решил, - буркнул врач.
- Вы чего это? – повернулся к нам Санька. – Опять чудите?
- Да вот, Сань, надумал у нас Витька ревновать, - пояснила я. – И не к кому-нибудь, а к Олегычу.
- Сдурел? – удивился водитель.
- Ничего ты Сань, не понимаешь, - веселилась я. – Олегыч на меня давно в обидках, вот Витька и нашел соперника.
- А Олегыча-то ты когда успела достать? – поинтересовался водитель.
- Давно, - призналась я. – Ему из-за меня в свое время здорово от деды досталось.
- Расскажи! – попросил водитель.
- Да ничего особенного, Игорь пришел к деду, о ком-то из пациентов они разговаривали. А мне скучно стало, я у него из кармана фонендоскоп сперла, уши открутила и туда ваты напихала, - призналась я. – А на следующий день на обходе Игорю и досталось, он начало пневмонии у пациента пропустил.
- А откуда он узнал, что это ты нахулиганила? – заинтересовался доктор.
- По вате, - вздохнула я. – Мне лениво было идти за хирургической в комнату к деду, вот я и вытащила её из мешка Деда Мороза.
- Откуда? – повернулся ко мне водитель.
- Дело было зимой, под елкой стоял Дед Мороз, - пояснила я. – Я его мешок развязала, вату оттуда вытащила и в слушалку набила. А не подумала, что вата с блестками, - призналась я. – Олегыч когда уши развинтил, сразу понял, чья работа. Долго на меня обижался.
- Вот ведь мелочь какая вредная! – рассмеялся Санька.
- Я не мелочь! – возмутилась я. – И не вредная, я глупая была, пошутить хотела.
- Пошутила, - кивнул Док.
Мужики почему-то развеселились.
- Ну, что тут Лева оставил? – поинтересовался доктор, вылезая из машины.
- Ничего хорошего он не оставит, - проворчала я, и оказалась совершенно права. – Ну вот, я же говорила, - вздохнула я.
Ещё бы не вздыхать, если после спецов работы нет никакой!
Пациент лежал упакованный в шины и воротник, из вен торчали две капельницы, а милиция передала нам такой список сделанных спецами препаратов, что мы только судорожно сглотнули: у нас и четверти таких в ящике никогда не было.
- Поработаем для разнообразия перевозкой, - согласился доктор. – Гони, Сань, в областную.
* * *
- Первая бригада, на выезд! – позвала Оксана.
- Полетели, Дракошка, - положив ракетку на стол, Юрка отправился в диспетчерскую за карточкой.
- Ты как, поедешь с Юркой? – спросила Иришка Анютку, покосившись вслед своему врачу.
- Вот ещё, у меня и своя бригада есть, - фыркнула Анютка, занимая место возле стола. – Сашка, ты играть будешь? – позвала она.
- Бегу! – отозвался доктор Саша, обсуждающий в этот момент что-то с Викторычем.
- Уволят меня, - вздохнула Иришка. – Валентина баба злопамятная.
- Пусть злится и помнит, - согласилась Анютка.
- Вы о чем, девочки? – поинтересовался доктор Саша, подходя к столу.
- Ирка боится, что её уволят, - пояснила Анютка.
- Как уволят, так и восстановят, - пояснил кардиолог. – Эдик всего на восемь дней отпуск взял, у него какие-то неприятности.
- И он меня обещал уволить, - вздохнула Иришка.
- Он всем обещает, не переживай, - успокоил её доктор Саша.
- Вперед, дорогая, - позвал возвращающийся с карточкой в руках Юрка. – Нас ждет Дормидонтиха.
Дормидонтиха! Сколько лет прошло, но до сих пор я не могу без содрогания вспоминать этот персонаж.
Высокая, дебелая и очень громогласная тетка лет шестидесяти, решившая вдруг, что она больна смертельной болезнью. Она ещё не выбрала себе саму болезнь, но ежедневно по два-три раза вызывала скорую, требуя от приехавших врачей окончательного диагноза. Ей хотелось редкой болезни с красивым названием, чтобы можно было хвастаться подругам, закатывать глаза и сообщать, что по данным врача, жить ей осталось всего… а вот цифру она хотела придумывать сама.
Предложенные ей первоначально «диарею» и «птоз» она сначала одобрила, но кто-то из более просвещенных подруг объяснил ей, что диарея – это примитивный понос, а птоз – простое опущение верхнего века. Заподозрив, что врачи скорой недобросовестно подбирает ей смертельное заболевание, она стала проверять предлагаемый диагноз, сверяясь с подшивной журнала «Здоровье» десятилетней старости, одолженным одной из подруг. Подруге подшивка досталась от съехавшего два года назад с квартиры жильца, в качестве макулатуры. С тех пор Дормидониха стала сама выбирать красивые названия и требовать у приезжающих врачей объяснить, почему у неё не могло быть этого заболевания.
И нам с доктором несколько раз выпадало выезжать на этот адрес. Предположение моего доктора, что её болезнь называется «жизнь» и смертность при подобном заболевании стопроцентная, Дормидонтиха категорически отвергла, считая, что ей попался дурак врач.
Сегодня Юрке выпала очередь ехать на допрос к Дормидонихе и Иришка, услышав это известие от врача, даже застонала.
- А кому сейчас легко? – хохотнул доктор Саша, услышав Юркины слова.
- Быстрей, - Юрка придал ускорение своей помощнице, легко шлепнув её по выступающей части тела. – Раньше сядем, раньше выйдем, - улыбнулся он.
- Юрочка, миленький, - ныла Иришка, забираясь в машину. – Давай не поедем к ней? Ну, здоровая же она, как лошадь. И проживет ещё сто пятьдесят лет!
- Куда едем? – поинтересовался Петрович, заводя машину.
- К Дормидонтихе, - ответил Юрка и развернулся в салон. – Дракошка, разрешаю сделать ей двадцать кубов магнезии послойно, - улыбнулся он.
- Да? - оживилась Иришка.
- Угу, - подтвердил врач. – Если желаешь, можешь впороть ей ампулу реланиума, пусть хорошенько проспится, а не отрывает нас от работы.
- Внутривенно! – взвыла Иришка. – Реланиум буду делать внутривенно!
- Кровожадная ты моя, - усмехнулся Юрка, чуть не ударившись головой на повороте. – Если хочешь, коли.
- Поторопись, Петрович, - попросила Иришка, загоревшись какой-то идеей.
- Ты смотри, какой фанатизм в глазах, - усмехнулся Петрович. – Не к добру это, - покачал он головой.
- Пусть девушка резвится, - с усмешкой ответил Юрка.
- Ну, наконец-то, - проворчала Дормидонтиха, открыв дверь. – Раньше в гроб уляжешься, чем вас дождешься, - ворчала она в коридоре. – А ведь знаете, что едете к больному человеку. Мне, может быть, пара дней и осталось жить на свете…
- Что, нашли, наконец, свою болезнь? – заинтересовался Юрка.
- Да! Нашла! – сообщила Дормидониха.
- Очень интересно, - кивнул Юрка. – И что же, по-вашему, это такое?
*****
- Это «лихорадка Паппааппача!», - гордо заявила Дормидонтиха. – Вот!
- Озвереть! – восхитилась Иришка.
- Может, Паппатачи? - с удивлением переспросил Юрка.
- Да хрен с ним, - махнула рукой Дормидонтиха. – Аппачи, атачи, какая разница?
Дормидонтиха с каждым разом становилась всё изобретательней.
- Действительно, для вас никакой … это невозможно, - сообщил пациентке Юрка, наблюдая, как Иришка набирает в шприц магнезию. – Держи, - он протянул ей ампулу реланиума.
- Это почему ещё? – возмутилась Дормидонтиха. – Почему невозможно?!
- Ну, эта лихорадка не смертельна, - усмехнулся Юрка. – Это во-первых, а во-вторых, не эндемична, в нашей местности нет москитов, - сообщил он, измеряя давление.
- Да? – разочарованно переспросила Дормидонтиха. – А если комары?
- Не пойдет, - покачал головой Юрка и вынул фонендоскоп из ушей. – Так что, ложитесь. Будем пока лечить вашу родную гипертонию…
- Вы только мне клеточку не забудьте нарисовать! – наставительно сказала Дормидонтиха. – Вчера хорошую нарисовали. Почти и не болело.
- Нарисуем, - пообещал Юрка. – Хорошо нарисуем, жирную такую.
Стянув трусы, она привычным движением закинула полы халата на спину и улеглась поперек кровати.
Иришка, подойдя к обширной цели, застыла, даже челюсть у неё отвисла. Юрка заинтересовался, придвинулся поближе и заглянул через плечо Иришки.
На правом полупопии красовалась чуть выцветшая желтая жирная надпись «Достала!» - гласила она. На левом полупопии слабо желтели следы чьей-то недавней игры в крестики-нолики. Партия была ничейной.
Юрка внимательно рассмотрел надписи, одобрительно кивнул и изрек.
- Коли.
- Эй, дохтур, - позвала лежащая Дормидонтиха. – А я тут ещё интересную болезнь нашла, - жизнерадостно сообщила пациентка.
- Да? И какой же? – заинтересовался Юрка, продолжая рассматривать результаты предыдущей партии крестиков-ноликов.
Пациентка начала копаться в кармане халата, потом вытащила из кармана бумажку, отодвинула руку на полную её длину и прочитала почти по слогам.
- Острый эпи-ди-ди-мо-орхит! – гордо выговорила Дормедонтиха. – Во как!
- Ох@ть! – пискнула Иришка и выпустила из рук шприц.
Шприц намертво застрял в центре надписи «Достала!»
Глаза Юрки округлились и он затрясся в приступе беззвучного хохота. При этом он зажимал себе рот ладонью.
- Чего? – поинтересовалась Дормидонтиха и попыталась рассмотреть, чем это там занята Иришка. – Ты чего там долго копаешься? – поинтересовалась она.
А Иришка, юркнув за спину врача, тихо всхлипывала от хохота и кусала себя за палец.
- Чего молчишь-то? – поинтересовалась Дормидонтиха. – Как тебе? А, дохтур?
- Круто, - выдавил из себя Юрка. – Вот только вам никак не подходит. Это мужская болезнь.
- А чего это она мне не подходит? – возмутилась Дормидонтиха и, приподнявшись на локте, оглянулась. – Мужикам, значит, подходит? А мне не подходит?! Почему это?
- У вас этого органа нет! – взвыла Иришка и, подобравшись к шприцу, нажала на поршень. – Не вырос!
- Чего у меня не выросло? – переспросила Дормидонтиха и зашипела. – Фс-с-с! Больно ведь! Осторожней!
- Яиц, говорю, у вас нет! – заржала Иришка и вытащила пустой шприц. – Конструкцией не предусмотрены!
- Да? – переспросила Дормидонтиха и задумалась. – А жаль. Очень уж красиво звучит… загадочно. – Ты это… рисуй эту, клеточку-то, - напомнила она Иришке. – Рисуй!
Достав из ящика упаковку ваты, Иришка щедро намотала её на спичку, щедро налила поверху йод и жирно обвела предыдущую надпись, добавив от себя ещё пару восклицательных знаков.
- И эту обведи, - посоветовал Юрка, кивнув на левое полупопие.
Стоило Иришке расчертить клетки, как Юрка, забрав у неё из рук спичку, молча поставил жирный крест в центральном квадратике и передал спичку Иришке.
* * *
- Третья бригада, срочно домой! – ожила рация.
- Мы в областной приедем, - спокойно сообщил доктор, забираясь в машину.
- Поторопись. Тебя Михалыч видеть хочет, - пояснила Оксана.
- Подождет, - лаконично отозвался мой врач.- Поехали, Сань, - попросил он.
- И Рыжую тоже, - тут же добавила Оксана.
- Увидит, - ещё лаконичнее ответил Док.
- Никак соскучился? – удивился наш Санька, выруливая из двора.
- Как собака по палке, - кивнула я. – Ещё бы ему по мне не соскучиться, если я ему на прошлых сутках перделку под подкладку стула засунула.
- Чего? – опешил Санька. – Какую такую пердушку?
- Ну, купила я подушку-пердушку, - объясняла я. – На неё садишься, а она неприличные звуки издает.
- Зачем? – удивился мой врач.
- А чтобы не скучал, - улыбнулась я. – Сел на стул, она тут же и пукнула.
- Где купила? – оживился Санька.
- В лавке приколов. Там ещё Чума собачье дерьмо купил, - напомнила я. – От которого Валентина три дня визжала.
- Это когда все решили, что у неё чердак снесло? – уточнил Санька.
- Ага, - кивнула я.
- Стоп, а я, почему не в курсе? – изумился Док.
- А ты был на курсах повышения квалификации в тот день, - вспомнила я. – Вовка устроил прикольчик. Купил в лавке резиновое собачье дерьмо. Только Валя по нужде отлучилась, он к ней в кабинет залез и на стол его подложил. Ещё какой-то ведомостью прикрыл…
- Та-ак, только не говори, что ты в сторонке стояла, - усмехнулся доктор Витя. – Представляю, какой крик поднялся.
- А чего она, - шмыгнула я носом. – Сразу визжать начала, даже ябедать побежала к Михалычу…
- И что Эдик? – заинтересовался Витя.
- А ничего, когда Валя из кабинета выскочила, Вовка игрушку сразу забрал. Михалыч пришел, а в кабинете чисто.
- Вот же сволочата! – восхитился доктор. – Ещё бы тут не расстроиться.
- Этим не закончилось, - скромно призналась я. – Когда Валя за чаем вышла, мы ещё раз подкинули. У неё на тарелке бутерброды лежали… вот рядом с тарелочкой и положили.
- И она снова за Эдиком побежала, - предположил доктор, а я только кивнула. - А когда вернулась…
- На столе лежал бутерброд, - подтвердила я.
- Думаю, она расстроилась, - усмехнулся доктор. – Мне бы такая шутка не понравилась.
- А тебе никто и не подложит, - рассмеялся Санька.
- Кстати, я в этой лавке такую классную блевотину присмотрела! Как живая, - сообщила я. – И ещё подарочек Михалычу и для тебя веселуху.
- Да? Блевоту не нужно, - попросил доктор Витя и поморщился. - И какую же ты мне веселуху присмотрела? – живо заинтересовался он.
- Руку для почесывания спины, - улыбнулась я. – Хохочущую. Ты сидишь, кино смотришь, спинку себе почесываешь, а она смеется.
- А Михалычу?
- А ему заводной член, - тихо пояснила я. – Там такой пластмассовый член на ножках, прыгает как лягушка, когда ключиком заведешь. Ещё есть такая же прыгающая задница.
- Заводной член? – расхохотался Санька. – Это точно для Эдика! А задницу нужно Вальке купить! – заливался он счастливым смехом.
- А ещё что там есть? – не унимался доктор.
- Мыло, которое пачкает руки, ручки с исчезающими чернилами, - перечисляла я. – Подушки-пердушки, а ещё классные страшные маски. Вампирчики разные, зомбики, трупики полуразложившиеся…
- Это нужно психам рассказать, пусть себе купят, чтобы на вызова ездить, - веселился Санька.
- Нужно заехать, - задумчиво сказал мой доктор. – Санька, со следующего вызова завези нас. Посмотреть нужно.
- А то! Завезу, – оживился наш водитель. – Самому интересно посмотреть!
* * *
Я маялась под дверью главврача, пытаясь услышать хоть что-то из происходящего за дверью, но из предбанника доносился только стрекот пишущей машинки. Это Лена, секретарь нашего Михалыча, что-то ожесточенно печатала со скоростью пулемета.
Заходя в кабинет, доктор Витя таким тоном потребовал, чтобы я не лезла на рожон и ждала его здесь, что я предпочла подчиниться. Нарываться на скандал желания не было, но и его отдавать на съедение не хотелось. Потому я и прислушивалась, готовая ворваться в кабинет разъяренной фурией.
Из кабинета выскочила Валентина. Её щеки и лоб были покрыты красными пятнами, глаза метали искры, а из ноздрей, как мне в тот момент показалось, вырывались клубы черного дыма. Увидев меня, она прошипела что-то нечленораздельное.
- Что? – переспросила я.
- Эдуард Михалыч тебя зовет, - собравшись с силами, сообщила начмед. – Зайди.
- Ага, спасибо, - поблагодарила я. – А то соскучилась уже по нему, - не удержалась я от подколки, заходя в предбанник.
За спиной послышалось шипение, мне показалось, что начмед плюнулась мне вслед ядом. Краска на двери вспухла и опала. Значит, не показалось мне, это она промахнулась.
- Заходи, - пригласил Михалыч, увидев меня. – Таранька, я тут Витьку прошу подменить меня на недельку. Ты как? Одна сможешь отработать пару дней? Или врача какого вызывать на подмену? – обрушил он на меня поток информации, стоило только закрыть за спиной дверь.
- Никаких подмен! – возмутился мой доктор. – Сам по вечерам буду вставать на бригаду!
- Не нужно, отработаю, - подтвердила я. – Только, если на аварию какую придется ехать, боюсь, рук не хватит.
- Ну, и самомнение у тебя! – восхитился Михалыч. – Это кто же тебя на аварию одну пошлет?
- Прикрячит, так и Леночку пошлешь, - парировала я.
- Ты видел? – спросил Михалыч. – Скромна девчонка не по годам.
- Видел, - подтвердил доктор Витя. – Её бы уверенность Ленке, цены бы бабе не было.
Переглянувшись, они почему-то рассмеялись.
- В общем так, ты не засиживайся, пять пропикало и сваливай, - советовал Михалыч. – Вальку загрузи работой, баба с жиру бесится… А пусть она аптекой занимается, - оживился вдруг главврач. – Будет с ними грызться. И ей приятно пар выпустить, и для дела полезно. Она тетка упертая, всех достанет.
- Пусть занимается, - согласился доктор Витя. – Только бы не орала.
- Да, и пусть ещё отчет в горздрав сдаст, - вспомнил Михалыч. – Пару дней этим занята будет.
- Пусть сдает, - снова согласился мой врач.
- Хвосты я подчистил, отчет Валька сдаст… - припоминал Михалыч. – Заявки лежат, так что, остается тебе с жалобами разбираться и здесь разруливать. Спуску этим разбойникам не давай, иначе на голову сядут и ножки свесят, но и не лютуй особенно.
- Разберусь, - пообещал Док.
- За Бразилией присматривай. Чудит там народ, - не унимался Михалыч. – Карточки проверяй, они там такого понапишут, что потом стыда не оберешься…
- Эдик, уймись, - пригрозил мой доктор. – Я ведь и передумать могу. – Малыш, сейчас обедать поедем, - предупредил он меня. – Разбуди нашего Саньку.
* * *
- Заходите, - распахнула дверь полная женщина, лет сорока, одетая в захватанный по бокам халат. – Опять бабка чудит, - пробурчала она себе под нос.
- Здравствуйте, - поздоровалась Леночка, переступая порог. – Скорую вызывали?
- Вызывала, - кивнула женщина. – Свекрови опять плохо, - пояснила она. – Скорей бы уж отмучилась и нас освободила.
- Вам не стыдно? Она же живая, - нахмурилась Леночка.
- А мы нет? Целыми днями лежит и стонет, - ворчала женщина. – Сколько же это будет продолжаться?
- Нужно не слушать, а нас вызывать, - сказала Леночка.
Леночка уже сотни раз повторяла это, но женщина упорно не желала вызывать скорую, к свекрови пока не возвращался с работы муж.
- Распаковывай ящик, набирай морфин, - сказала Леночка, сунув в руки Ванде коробку с наркотиками.
- Эй! Эй-эй! – заволновалась полная женщина. – Вы на кухню не ходите! Там у меня гости!
С кухни доносились мужские голоса, и слышалось позвякивание посуды.
Леночка вздохнула про себя и отправилась в ванну. Не любила она туда ходить руки мыть, но делать нечего, пришлось.
С трудом сдвинув покосившуюся, висящую на одной петле дверь, она задержала дыхание. В ванне парило. Уже несколько лет назад вентиль горячего крана следовало поменять, из-под него солидной струйкой непрерывно текла вода. На стенах буйно разрослась плесень, которую не убирали, цвет стен стал серо-бурым. Плесень селилась даже на тусклой лампочке. Мыла, как обычно, в ванне не оказалось. На дне ванны, под струей горячей воды, растекся растаявшим холодцом обмылок некогда зеленого мыла. Обмылок этот давно набух, расползся и был похож на кусок гноя. Леночка не рискнула к нему прикоснуться.
Намочив руки, она машинально обернулась в поисках полотенца. Найдя его, Леночка поморщилась и поспешно вышла их ванны, оберегая руки, чтобы ненароком не прикоснуться к чему-нибудь. Дверь она отпихнула ногой.
- Ох, как же эти кошки надоели, - простонала лежащая среди несвежего белья тень старушки.
На её постели прыгали, резвясь, три кошки. Или коты? Кто их разберет.
- Кыш отсюда! – шикнула на кошек Ванда.
- Ругаться будет, - покосилась на закрытую дверь кухни старушка. – Скорей бы помереть.
Кошки соскочили с дивана и нагло запрыгнули на стол, на который Ванда водрузила ящик. Не обращая внимания на падающую посуду, кошки закрутились вокруг, царапая когтями железо.
- Поживите ещё, - посоветовала Ванда старушке, стараясь согнать со стола животных. – Не надо торопиться.
Кошки игнорировали её попытки, стараясь добраться до содержимого заинтересовавшего их ящика.
- Валерьяночки вам захотелось? – ехидным шепотом поинтересовалась Ванда.
Открыв ящик, она вытащила пузырек с настойкой, открыла его под безумные крики кошек и плеснула содержимое на грязный пол под столом.
Кошки свалились со стола вниз и, утробно урча, принялись вылизывать угощение.
Ванда набрала лекарство в шприц, намочила вату спиртом и замерла, ожидая Леночку. Она с интересом наблюдала за потасовками, которые устраивали мохнатые разбойники, пытаясь оттеснить соперников от остатков угощения. Пол под столом сиял чистотой, вылизанный тремя шершавыми языками.
Вот тут-то и появилась в комнате Леночка. Она никому не разрешала делать уколы этой больной.
Кожа на старушке висела, как платье на плечиках, мышц совсем не осталось. Старушка доживала последние дни, и Леночка всегда тщательно выбирала место для очередного укола. Под кожей прощупывались желваки предыдущих инъекций.
Взяв из рук Ванды шприц, Леночка подошла к старушке, ласково заворковала.
- Сейчас, моя хорошая, сейчас полегче будет. Вот укольчик сделаем, и сразу станет легче…
Кошки выбрались из-под стола, запрыгнули на стол, понюхали ящик и вдруг, синхронно сорвавшись со стола, бросились к кухне. То ли их привлек звон посуды, то ли они припомнили, что хозяйка там ныкает стратегический запас валерьянки, но они начали бросаться на дверь. Одна из кошек повисла на ручке и отчаянно шкрябала дверь когтястыми задними лапами. Две другие сцепились на полу и покатились пестрым комком ярости и злости, завывая дурными голосами.
- Ну вот, - приговаривала Леночка, не обращая внимания на происходящее в комнате. – Теперь и поспать можете, а я вечерком к вам сама приеду. Ещё укольчик сделаем, чтобы ночью отдохнули.
- Спасибо вам, доктор, - прошептала старушка, закрывая глаза. – Добрая вы…
- И что здесь творится?! – распахнула дверь с грозным рыком раскрасневшаяся женщина.
Распахнула и замерла, уставившись на пол. Мимо неё пронесся клубок из двух кошачьих тел. Кошки рычали и кусались. Во все стороны из клубка размахивали когтистые лапы и шкрябали по грязному линолеуму.
- Ой, мамочки! Что это с ними? – испугалась хозяйка, когда висящая на ручке двери кошка вцепилась ей в руку когтями.
- Что? – удивленно спросила Леночка, повернувшись.
- Доктор, что это с кошками? – спросила хозяйка, с ужасом наблюдая, как третья кошка присоединилась к вопящему клубку.
Кошки взвыли громче, лапы замелькали ещё быстрей, полетели куски линолеума.
- Не знаю, - пожала плечами Леночка, принюхиваясь. – Может, у них блохи? – неодобрительно покосилась она на Ванду.
Ванда сделала невинное лицо и с интересом рассматривала потолок комнаты.
- Блохи? – удивленно спросила женщина, покачнулась и снова уставилась на кошек.
- Блохи, - подтвердила Леночка. – Они очень больно кусаются, кошкам это не нравится.
- Блохи? – снова переспросила женщина.
- Блохи, блохи, - подтвердила Ванда. – Или глисты.
- Да? – изумилась женщина и задумалась.
Леночка взяла из рук Ванды коробку с наркотиками, проверила, вложила ли помощница пустую ампулу. А потом спокойно пошла к двери. Ванда, прихватив ящик, двинулась следом за врачом.
* * *
- Как ты, Малыш? – поинтересовался доктор Витя, стоило мне вернуться с вызова. – Садись, я тебе кофе сварил, - подвинул он мне чашку.
- Нормально, банальная гипертония, - пояснила я. – Даже неинтересно.
Взяв карточку, доктор заторопился к диспетчерской, чтобы сдать её и сообщить, что он теперь на бригаде. Время было 17.05.
- Нет, лишний раз убедился, гинекологом всё же должен быть мужик, - пробасил Львович, глядя Доку вслед. - Только настоящий мужик может этим заниматься день за днём, месяц за месяцем, год за годом, и не терять при этом энтузиазма и интереса.
- С твоей логикой выходит, что проктологами должны быть педерасты, - усмехнулся Викторыч. – Тоже будут работать с огоньком и энтузиазмом.
- А вот проктологом должна быть женщина, - пояснил Львович. Энтузиазм в этом вопросе совсем не обязателен!
- Вы о чем? – спросил вернувшийся на кухню доктор Витя у смеющегося Львовича.
- Шеф, как думаешь, гинекологом должен быть мужик? Или тетка?
- Лучшие гинекологи мужчины, - ответил Док и сел рядом со мной. – Как же я по тебе соскучился, - шепнул он мне на ухо.
- Как скажешь, шеф, - веселился Львович.
Доктор Витя постучал пальцем по часам и усмехнулся.
- Шеф уже ушел домой, - пояснил он. – Всё, остался только Док.
