- Что, Малыш? – развернулся в салон доктор Витя. – Ты чего там бурчишь?

Всполохи мигалки метались по фасадам домов. На улице почти не встречалось прохожих, а редкие запоздавшие  пешеходы отчаянно пытались поймать любое средство передвижения. Парочка особо невменяемых даже попыталась встать на пути нашей, спешащей на вызов, и вопящей всеми фибрами своей сирены, машины.

- Едрён карапузик! – выругался Сашка, резко объезжая их.

Пара молодых людей, дошедших до кондиции, стояли на проезжей части, сложившись шалашиком. Такая устойчивая фигура не давала им рухнуть лицом в сугроб. Они усиленно махали руками, пытаясь привлечь внимание таксистов. У одного в руке даже была зажата бутылка шампанского, но таксистам было не до них.

Нашу машину повело от такого резкого движения рулем.

- Чтоб вас приподняло и шлепнуло! – ругнулся Сашка, ловя машину на дороге. – Вот ведь придурки, прости Господи.

- А что ты хотел? – спросил доктор, глядя на пьяных молодых людей через заднее стекло в салоне. – Они сегодня успеют, это точно.

- Типун тебе на язык, завтра покажешь! – возмутилась я. – Не хватало ночью с ними возиться.

- Да, спецы на приколе всю ночь, - согласился врач.

- Да ладно, и так ночью носиться, - хмыкнул успокоившийся Сашка. – Придурком меньше, придурком больше, один хрен, ночь не спать.

- Ты рули давай, уж полночь близится, а Германа все нет , - напомнил Витя.

- А я что делаю? – удивился Сашка. – Не дорога, каток! Хоть бы песочком посыпали, - жаловался он.

Свернув на нужную нам улицу, Сашка скребанул бортом по сугробу, отделяющему проезжую часть от тротуара. Хорошо, что встречных машин не было.

- Вон, видишь, мигалка, - показал пальцем доктор Витя. – Нам туда.

- Да ты что? – усмехнулся Сашка. – Ой, бабоньки, а я и не вижу, совсем слепой.

- Дурной ты, а не слепой, - усмехнулся Витя. – Как утром машину сдавать будешь? Четвертый раз в сугроб влетел.

- А-а, что с ней будет? Даже краску не ободрал, - махнул рукой Сашка.

- За баранку держись! – возмутился доктор.

- Не ворчи, уже приехали, - сказал Сашка, притормаживая. – Нервный ты какой-то сегодня.

- Станешь тут нервным, - огрызнулся доктор, выбираясь из машины. – Пошли, Малыш.

Прихватив ящик, мы направились к милицейской машине. На улице резко похолодало, если ещё утром валил снег и градусник на стене подстанции показывал всего минус один, то сейчас снег прекратился, тучи рассеялись и на небе показались звезды. И морозец изрядно покусывал за щеки и нос, я уже не говорю, что в халате было прохладно. У меня вообще сложилось впечатление, что халат задубел, как свежевыстиранное белье и встал колом, мешая согнуться.

- Что тут у нас? – спросил врач.

- Алкаш, - лаконично сообщил молодой лейтенант.

- А чего нас дергаете? – изумился Витя. – Что, не знаешь, куда алканавтов везти нужно?

- Рыгаловка не берет, - пояснил лейтенант. – У них к девяти было уже под завязку, на полу клиентов укладывали.

- А наше какое наплевать? – усмехнулся доктор. – У меня больница алкаша не возьмет, у них тоже перебор, - сообщил Витя, осмотрев лицо и голову лежащего мужчины, и прощупав пульс.

- Замерзнет же, - пожалел лейтенант. – Может, возьмешь?

- Нет, он целый, вези в отдел. Пусть у вас отлежится, - предложил врач.

- А какого возьмут? – спросил лейтенант. – У нас уже все камеры под завязку. Вторым слоем поверх укладываем. Меня дежурный с ним не пустит.

- Побитого бы взяли, - пояснил Витя и отвернулся. – Или с травмой какой.

- Не вопрос, - мыкнул лейтенант и наступил на щеку лежащего мужчины ногой.

Мужчина что-то попытался пробурчать и даже вяло взмахнул рукой. Других признаков жизни он не подавал.

- Командир! – попытался остановить его сержант.

- Вот черт! – возмутился лейтенант. – Чего делать-то?

На бледной коже мужчины не осталось ни малейшего намека на рифленую подошву милицейского ботинка. Идеальная бледная поверхность.

- Может, ему руку сломать или ногу? – задумчиво спросил милиционер. – Жалко же, замерзнет.

- Жалостливый, - буркнула я. – Ты бы ему ещё хребет перешиб из жалости. Учишь вас, учишь, и все без толку…

- Грузите на носилки и в машину, - скомандовал доктор.

- Сейчас! Дам я вам машину засерать! – возмутился Сашка.

Вытащив из-под носилок огромный кусок толстого целлофана, он застелил им носилки, оставив концы висеть по бокам.

- Сейчас, - обрадовались милиционеры и сноровисто перекинули страдальца из сугроба на стоящие рядом носилки. – Чё, забираете? – с надеждой спросил лейтенант. – Может, руку ему сломать, для верности?

- Голову себе сломай, - предложила я.

- Грузите, не болтайте. Не май месяц, - потребовал доктор.

Носилки моментально были загнаны по направляющим на место, задняя дверь захлопнута. Им бы санитарами подрабатывать, цены бы им не было.

- Саня, врубай печку, - потребовал доктор Витя.

- Обгадится, - буркнул водитель, но на кнопочку нажал. – Может, холодненького довезем?

- Тебя не спросили, - огрызнулся врач. – Поехали в железку.

Взревев сиреной, машина отправилась в путь. Сейчас ехать было легче – в салоне было достаточно веса, чтобы несчастный Рафик перестал вилять задом, как женщина легкого поведения.

- Малыш, готовь кордиамин, - сказал врач.

Он уже успел расстегнуть куртку на нашем пациенте и сейчас стаскивал её, давая возможность теплому воздуху из-под носилок прогреть замерзшее тело.

- Ой, Вить, что бу-удет, - поморщилась я, распаковывая ящик. – Ненавижу алкашей! – бурчала я под нос.

- Чистоплюи нашлись, - возмутился врач. – Девушка, здесь тебе не институт благородных девиц!

- Извращенец, - буркнула я. - Совесть имей!

В салоне витал крепкий запах алкоголя. Доктор подвернул целлофан, укутывая им, как пеленкой, пациента, поверх зафиксировал  его ремнями.

- Давай, - протянул он руку за шприцом.

Я вложила шприц в руку врача и наложила жгут поверх свитера.

- Куртку приготовь, - скомандовал Витя.

Он ещё вводил лекарство, когда появились первые признаки жизни.

- Фу-у, - поморщился Сашка и приоткрыл у себя форточку. – Чего ж он за гадость такую сожрал-то? – возмущался водитель.

- Какой стол, такой и стул, - пояснила я. – Хочешь исследовать?

- Малыш! – окликнул меня врач. – Давай!

Я успела кинуть куртку на лицо пациента, когда он глубоко вздохнул и сморщился.

- Понеслось дерьмо по трубам, - констатировал водитель, объезжая очередное препятствие на дороге.

- Да-а-а, вот и тепленькое потекло, - согласился врач.

Чихал и кашлял пациент под курткой минуты две, не меньше. Мы в это время жались по углам, наблюдая, как подвернутый целлофан наполняется содержимым мочевого пузыря и кишечника. В тот момент самым главным был вопрос «Выдержит или нет целлофан». Если нет, то все, что плещется сейчас внутри кокона, потечёт нам на ноги. Деваться нам некуда, из машины не выпрыгнешь. В салоне стало жарко и воняписто.

- Ненавижу алкашей, - бурчала я, натягивая перчатки. – Ненавижу!

- Это, как тебе угодно, - усмехнулся Витя.  – Работаем!

Как только пациент перестал чихать, доктор снял куртку с его лица, освобождая для меня поле деятельности.

- Ма-ама, - просипела я сквозь стиснутые зубы, стараясь удержать содержимое желудка внутри.

Я старалась не дышать, пока протирала лицо пациента, очищая его от слюней, соплей и съеденного за столом. Коробка для мусора быстро наполнялась совсем не аппетитного вида салфетками. Дышать в салоне стало совсем нечем. Доктор Витя тоже не выдержал и открыл боковую форточку в салоне.

- Санька, разворачивайся, гони в четверку! – потребовал врач, взглянув на лицо пациента.

- Твою машу! – возмутился водитель, разворачиваясь через трамвайные пути. – Что у вас там?

- Хреново у нас тут, - сообщил Витя. – Оттаял он.

Мы припали к открытой форточке, жадно втягивая пахнущий выхлопными газами морозный воздух. Каким чудесным он нам казался в тот момент, не передать!

- Видела? – спросил врач.

- Угу, - кивнула я, повернувшись к пациенту. – Отоварили по полной, да ещё этот придурок…

Открыв флакон с нашатырем, я густо намочила им кусок ваты и глубоко вдохнула. Мозги прочистило моментально, а доктор уже отбирал вату у меня.

Как только пациент немного согрелся, кожа его приобрела не такой мертвенно-белый оттенок, на ней отчетливо проступили следы всех соприкосновений.

Судя по всему, нос у пациента был сломан, оттуда началось кровотечение, под глазами начал набухать кровавые круги, которые потом превратятся в «очки». И плюс к этому, на щеке отчетливо проступил след рифленой подошвы.

- Ух, хорошо! – передернуло доктора, когда он глубоко вдохнул запах нашатыря. – Санька, вырубай печку! – потребовал он.

- Думаешь, перелом? – поинтересовалась я, взбадриваясь нюханьем ватки.

- Минимум трещина, - ответил Витя. – Смотри, какие красивые очки нарисовались. Вколи лазикс. – Луна, Луна, - позвал он, перегнувшись в кабину через перегородку.

- Чего тебе? – донесся недовольный голос Оксаны.

- Срочно звони в четверку, в неврологию, - потребовал доктор. – Везем основание черепа с сильной алкогольной интоксикацией.

Набрав лекарство, я сделала укол.

- Ладно, позвоню, - милостиво согласилась диспетчер. – Хорошо, что не в терапию… - Срочно спуститесь в приемное, - послышался её голос, она забыла отключить рацию. – Чеэмка под алкоголем… А кого… чужое горе?! – послышался её возмущенный голос. – Да хоть задницей ешь, вы дежурите сегодня по городу, это ваша печаль! … Могу вашего «папу» потревожить, мне не трудно! … Вот так бы сразу. – Док, Витька, слушаешь меня?

- Внимательно, - буркнул доктор.

- Езжайте, вас уже встречают, - сообщила Оксана. – Хорошо, что не в терапию, там даже разговаривать не хотят, сразу посылают, - пояснила она.

- Едем, - ответил доктор. – Малыш, никакой тампонады! – повернувшись, рявкнул он на меня, увидев, что я готовлю жгуты для остановки кровотечения из носа. – Пусть стекает!

- Как скажешь, - пожала я плечами и убрала флакон с перекисью в ящик.

- Гони, Сань, - попросил Витя водителя.

- Да гоню я, гоню, подъезжаем уже, - проворчал Сашка.

- Ну что, осталось самое приятное, - хмыкнул доктор.

Машина остановилась около приемного покоя, нас уже ожидали санитары с каталкой.

- Не торопитесь, - посоветовал им доктор, выбираясь из машины.

Носилки выкатили до упора, развернули подоткнутый край целлофана, и на пандус хлынул поток.

- Фу-у, блин! – выругался санитар, отскакивая.



Прихватив из салона коробку для мусора, я вытряхнула её в стоящую на улице урну. Подумав, засунула в урну и саму коробку. Сейчас возьму в приемном новую, эта, как мне показалось, насквозь пропиталась содержимым.

- Сань, машину проветри, - посоветовал доктор. – Клеенку вымойте и верните, - сказал он санитарам, которые перегружали нашего пациента на каталку.

- Пару минут подождите, - попросил один из санитаров. – В отделение сдадим, там и помоем.



- Привет, - поздоровался доктор, заходя в приемное отделение.

- О-о, какие люди, - улыбнулся дежуривший в этот день Олегыч. – Ну, заходите. Водку пить будете? – спросил хирург, вытаскивая из стола бутылку и стаканы.

- Не-е, рано ещё, - поморщился мой доктор. – Олегыч, у тебя халатов свежих нет? – спросил он, поморщившись.

- У меня всё есть, - кивнул Олегыч, и стало понятно, что он уже усугубил до нас. – Как в Греции. – А чего от вас так пахнет? – принюхался он.

- Алкаша из сугроба оттаивали, - пояснил Витя.

- А-а, нормально, сейчас, - Олегыч тяжело поднялся и отправился в комнату отдыха.

- Раздевайся, Малыш, - буркнул мне врач, снимая халат. – Карманы проверь.

Я хмыкнула про себя, но комментировать не стала. И так мой доктор сегодня с самого утра лютовал и срывался.

Последний месяц Витя был подвержен частой смене настроений, причем, на ровном месте. Я старалась поменьше попадать ему под руку, а для этого приходилось чаще молчать. У меня сложилось впечатление, что и это тоже его раздражало.

Честно сказать, любой другой, окажись на его месте, получил бы от меня по пятое число, но только не Док. Он был особенный, в работе ему равных не было. Это подтверждалось тем, что к доктору Вите за советом обращались все, даже Львович. Его авторитет признавали, а работать с ним приходилось почти на пределе сил, иногда за пределом. Девчонки меня не понимали, косились и пересмеивались, а я не могла и не хотела объяснять даже себе, что подсела на эйфорию, как на наркотик. Иногда, особенно после тяжелых случаев, вместо усталости приходило ощущение всемогущества. Казалось, что тебе все подвластно! Пожелай, и Земля закрутится в другую сторону, горы почтительно отпрыгнут с дороги, и на свете нет ничего невозможного. Ради этого минутного состояния стоило ломаться до хруста костей, до выпадения из времени. Я готова была терпеть его скверный характер, его крики, а в последнее время, и откровенное хамство. Даже если гнать будет, я буду умолять оставить меня на бригаде.

Вот и сейчас Витя покосился на меня, ожидая какого-нибудь подвоха, но я молча сняла халат и вытащила всё из карманов. Он ожидал моей очередной шутки, но я промолчала, и он снова нахмурился.

- Иди сюда, - буркнул он мне. – Снимай свитер!

- Гм-хм-хм, - закашлялась я. – Там я.

- Мне плевать кто там и что там, - ещё больше нахмурился врач. – Снимай, я сказал!

Я подчинилась, а Витя, вытащив из шкафа пук ваты, обильно полил его водкой из бутылки и протер меня, поворачивая, как щенка, из стороны в сторону.

- Одевайся, - буркнул он и отвернулся. – Моську и руки сама протрешь.

Натянув свитер, я пожалела, что не обсохла. Вокруг меня распространялось такое амбре, что слезились глаза, и очень захотелось хрустнуть огурчиком.

- Сколько раз я должен тебе повторять, что врач – существо бесполое? – бурчал он, стягивая джемпер. – Ты оделась? – спросил он, всё так же, не поворачиваясь.

- Да.

- Так чего стоишь? – разозлился он. – Хочешь, чтобы я пах, как цветок … в проруби?

Он протянул мне всё тот же кусок ваты.

- Вить, но ты же меня им протирал, - напомнила я.

- А ты что, хочешь, чтобы я всю бутылку извёл? – снова возмутился мой врач. - Олегыч нас убьет.

Нет, врать не буду, пока я его протирала, я любовалась мышцами, перекатывающимися при малейшем движении. Пока он одевался, я успела умыться под струей холодной воды. В городе уже второй месяц не было горячей воды, хоть и обещали включить к празднику. Даже в больницах не было.

- Держите, - вернулся повеселевший Олегыч.

Судя по всему, он нашел не только халаты для нас, но и легендарные закрома родины – выхлоп от него перекрывал запах водки от нас.

- Спасибо, Игорь, поедем мы.

Мы залезли в теплые сухие халаты. Что ещё нужно для счастья? Только покурить.

- Заезжайте, - кивнул Олегыч и плюхнулся за стол. – Ночь длинная, свидимся.



- Народ празднует, - усмехнулся мой врач, когда мы вышли на улицу.

Я закурила, стоя на крыльце, Сашка засовывал под носилки отмытый кусок целлофана.

- Ой, я коробку взять забыла, - вспомнила я. – Для мусора.

- Как ты ещё голову нигде не оставила? – съязвил Витя. – Ладно, кури, сам схожу, - он снова отправился в приемное.

- Я её уже давно потеряла, - тихо сказала я, когда за врачом закрылась дверь.

- Рыжик, ты чего говоришь-то? – переспросил Сашка, который не мог слышать моих слов из-за шелеста целлофана.

- Это я о своем, о девичьем, - пояснила я.

- А-а-а, типа, тихо сам с собою? – усмехнулся Сашка. – Смотри, привыкнешь.

- Мне это не грозит, - отшутилась я. – Сумасшедшие с ума не сходят.

- Ох, Рыжик, давно ты не шутила, - улыбнулся Сашка. – Я уже соскучился.

В этот момент из приемного вышел доктор Витя с коробкой в руке. Увидев наши улыбки, он снова нахмурился. Мы с Сашкой сочли за благо быстренько спрятаться в машине и затаиться, как мыши под метлой.

Кинув в салон чистую коробку, доктор забрался в машину.

- Луна, Луна, это третья, - сообщил он. – Мы освободились.

*****
- Без двадцати, - шепотом сообщил Сашка, взглянув на часы.

- Домой, третья.

- Едем.

Сашка сорвался с места, завывая сиреной. Освещенные улицы встречали нас полнейшей пустотой. Даже запоздалых путников не было видно. Сашка несся по городу, презирая все светофоры. Где-то вдали слышался звук сирены. Не мы одни торопились.



- Где вас черти носят?! – вылетел нам навстречу Юрка. – Уже без десяти!

- Здесь мы, здесь, - буркнул Витя, выпуская меня из салона.

- Быстрей! – поторапливал Юрка.

Стоило Сашке отъехать, как у подстанции затормозила машина спецов.

- О! – изумился Юрка. – И  Львович прилетел! – А как же твое спецобслуживание? – поинтересовался он у вылезшего из машины Львовича.

- Да пошли они, без нас полчаса протянут, - громыхнул реаниматолог. – Мужики, разгружаемся, - скомандовал он в салон.

Генка и Вовка выбрались из салона, волоча каждый по ящику, Львович нырнул внутрь и тоже нагрузился.

- Мужики, помогайте, - предложил он Юрке и Вите.



Я придерживала дверь, пропуская внутрь нагруженных ящиками мужчин. Гул на кухне сменился восторженными криками.

- Живем, славяне! – крикнул кто-то из молодых.

Я только собралась в аптеку, чтобы восполнить запасы, как меня тормознул выглянувший с кухни доктор Витя.

- Ты куда, Малыш?! – удивленно спросил он. – Быстро за стол!

- Я хотела пополниться, - пояснила я.

- За стол! – рыкнул мой доктор.

- Не кричи, - попросила я. – Уже иду.



Столы на кухне были сдвинуты буквой «П», а посередине стояла ёлка.

Интересно, когда народ успел? В восемь, когда мы выезжали, всё было как обычно, а сейчас, мало того, что столы были накрыты, так даже ёлка была наряжена.

Из коробок, которые привезла спецбригада, спешно вытаскивались бутылки шампанского, мандарины, две палки колбасы, которые тут же настругали на тарелки, яблоки, кучу контейнеров со всевозможными салатами. Всё это равномерно распределялось по столам.

Пока мы пробирались в свой угол, я рассмотрела убранство ёлки и рассмеялась. Наши юмористы навешали на неё использованные одноразовые шприцы, конфеты и ампулы, украшенные бантиками из бинтов. Вместо дождика были использованы те же самые бинты, а на верхушке, вместо звезды, красовалась огромная клизма.

То ли ёлку привезли всю заснеженную, то ли наши умельцы постарались, но на ветках лежал снег, под ёлкой уже натекла лужа и всё продолжалась капель, а в помещении остро пахло свежей хвоей, огурцами и салатами.

- Львович, откуда такая роскошь? – удивился доктор Саша.

- С барского стола, - пояснил реаниматолог. – Городские власти веселятся, нас отпустили встретить Новый Год и надавали всякой всячины, - пояснил он.

- Ура! – заорал Вовка. – Гуляем!

- Без фанатизма, - охладил его пыл Викторыч.

- Ну что, провожаем старый, - пояснил Львович вскрывая бутылку шампанского. – Рассортировали чашки, - командовал он. – Кто пьет шампанское – чашки сюда, кто спирт – туда – кивнул он на Юрку, который вытащил бутылку спирта. – Кто водку…, - он заглянул в коробку, - …её мы прикончим потом. Жмоты, всего две бутылки дали на весь колхоз, - пожаловался он.

- Ага, без меня начали? – заглянула на кухню Оксана.

- Да ты что, Ксюха? Кто же без тебя пьет? – громыхнул Львович. – Видишь, я тебе даже шампанское уже приготовил, - протянул он ей чашку.

- Я шампанское не пью, - обиженно посмотрела в чашку Оксана. – Я с него пердю.

- Ой, Ксюха! – рассмеялся Юрка. – Как же я тебя люблю!

- Ещё бы! – Оксана посмотрела на Юрку поверх очков. – Настоящую леди нельзя не любить, но настоящие леди пьют только спирт! Чистый! Ректифицированный!

- Понял, вычеркиваю, - громыхнул Львович.

Юрка протянул Оксане чашку со спиртом. Народ гомонил, переговаривался, шутил.

- Господа офицеры! – громыхнул в гомоне Львович. – И младший комсостав! Старый Год уходит. Был он неплохим, ну и нечего о нем жалеть! Проводим его достойно! Гусары пьют стоя!

- Малыш, ты, почему не пьешь? – негромко поинтересовался доктор Витя.

- Я пьяная нехорошая, целоваться лезу, - отшутилась я.

- Тем более, нужно выпить, на брудершафт, - улыбнулся Витя.

- Это шутка была, - смутилась я  под его взглядом. – Я просто не люблю… пить, - призналась я. – Дурная я.

- Это же шампанское? – удивился он.

- И шампанское тоже не пью.

- Эй, третья! Отрываетесь от коллектива! – снова громыхнул Львович. – Все уже пьяные, а вы пузырьки выпускаете!

- А мы пьем на брудершафт, не мешай, - усмехнулся доктор Витя.

- О-о-о! – не унимался Львович. - Все посмотрели на третью! Начинайте!

Выпив шампанское, Витя «клюнул» меня в щеку, и тут же начал о чем-то болтать с доктором Сашей.

- Тьфу, - расстроено не унимался Львович. – Ксюха, давай покажем молодежи, что такое настоящий брудершафт? А то, смотреть противно!

- Легко, - согласилась Оксана. – Наливай.

- Учись, молодежь! – снова окликнул Львович моего доктора и наглядно показал, как это делается по-русски.

- Я учусь, учусь, ты продолжай, - оторвался от беседы Витя и взглянул на целующихся Оксану и Львовича. – Силён, - хмыкнул он.

- Львович, не увлекайся, - посоветовал Юрка. – До боя курантов две минуты.

Львович только рукой махнул, чтобы от них отстали.

- Так, наш тамада выбыл из обоймы, - высказался Юрка. – Беру руководство на себя. Быстренько наполнили бокалы, - скомандовал он. – Не забудьте закусить, чтобы не сбивать больных с ног своим смертоносным дыханием. А Лёве с Ксюхой спирта больше не наливаем, перепрыгаются водочкой.

- Чего? – возмутилась Оксана.

- Того, разлагающе действуете на коллектив, - пояснил Юрка. – Я тоже целоваться хочу, но молчу же.

- Ты не целоваться хочешь, - хмыкнула Оксана. – У тебя непроходящая почесуха одного отростка. – Ну, Лёва, ты и мастер, - оживилась она.

- Ну, дык, - довольно улыбнулся Львович. – Мастерство не пропьешь.

- И за деньги не купишь, - согласилась Оксана.

- Ура! – заорал Вовка. – Бом-бом-бом! Львович, горько! Тьфу, с Новым Годом!

- Так, народ! Десять минут на то, чтобы закусить и по коням! – скомандовала Оксана. - Пациенты ждут!

- Малыш, ты, почему ничего не ешь? – спросил мой врач.

- Не хочется, - призналась я. – Как вспомню…

- Маленькая ты ещё, это с непривычки, - пояснил Витя. – Давай, с Новым Годом, - чокнулся он со мной чашкой. – Пей-пей-пей, - придерживал он мою чашку. – Молодец, а теперь закусывай, - предложил он мне очищенный мандарин.

- Ты со мной, как с ребенком обращаешься, - пожаловалась я.

- А ты и есть ребенок, - усмехнулся врач.

- Народ! – не унимался Юрка.

Он смачно хрустнул соленым огурцом, крякнул и продолжил балагурить.

- А вы знаете, что подрастающее поколение изобретательно просто до безобразия?

- Не надо, - шипела Ирка и дергала его за рукав. – Ну чего ты?

- Не-е-ет, - усмехнулся Юрка. – Об этом молчать нельзя.

- Не томи, рассказывай, - посоветовал Львович.

- Первокурсники у нас открыли стопроцентное противозачаточное средство, - улыбнулся Юрка.

- Таких не бывает, - махнул рукой Львович. – Вот помнится мы с женой…

- Это тебе так кажется, - прервал его Юрка. А я вчера своими глазами наблюдал за чудодейственным средством!

- Гад ты, Юрка, - обиделась Ирка.

- Ну-ка, ну-ка, рассказывай, - заинтересовался Викторыч.

- Ну что, заскочили мы вчера с Иришкой в общагу. Пока я с мужиками нашими курил, она пошла к подруге.

- Это с Ивановым что ли? Что, Генка все в общаге обитает? – уточнил доктор Саша.

- А кто квартиру-то даст? – хмыкнул Юрка. – Так с тремя детьми и ютятся в комнате, - подтвердил Юрка. – Ладно, дело не в этом. Курим мы с Генкой на лестнице, вдруг слышим, этажом выше суета началась. Да такая, знаешь, нехорошая суета. Я бы сказал даже, паника. Мы с Генкой быстрей наверх, выручать молодняк…

- Не молодняк выручать, а за своей Иркой следить, - хмыкнул Викторыч.

- Одно другому не мешает, - пояснил Юрка. – Ближе к телу. На втором этаже народ по стеночкам жмется, а в коридоре стоит парнишка, голый, но не совсем… весь такой в белом облаке. Трясется и бормочет что-то. Ну, мы с Генкой смекнули, что что-то неладное творится, начали его расспрашивать что, да как.

- Да рассказывай ты, изверг! – громко возмутился Львович. – Спирт выдыхается!

- Будешь перебивать, дольше получится, - пояснил Юрка. – В общем, разобрались мы, парень бормотал, что ему девчонка попалась неправильная, типа, взбесилась в самый неподходящий момент. Нам с Генкой даже интересно стало, как это бывает. Сколько лет живу, с таким сталкиваться не приходилось.

- Ну, не тяни, а то ударю! – не выдержал Викторыч.

- Ну. Заглянули мы в комнату, а там… Мама дорогая! Не поверите мужики, пены в комнате по колено!

- Они что, с огнетушителем что ли? Типа, страсти гасить? – предположил Львович.

По кухне пробежал смешок. Люди представили это предположение «в лицах».

- Если бы! – Юрка выдержал паузу. – Говорю же, наша молодежь изобрела новое противозачаточное средство! Кто-то из подружек посоветовал девице, вот она и испробовала в действии.

- Я тебя предупреждал! – Львович кинул в Юрку яблоком. – Убью, зараза! Рассказывай!

- Юрка, не тяни, - попросил Викторыч.

- Фу, как пошло, - вставила свои пять копеек Леночка.

- Юрка! Не тяни! – послышалось сразу несколько голосов.

- Малыш, заткни уши, - попросил доктор Витя.

- Ну, вот ещё, интересно же, - возмутилась я, когда доктор прижал свои ладони к моим ушам.

- Рано тебе такое слушать, - шепнул на ухо Витя.

- Витька! – возмутилась я. – Я взрослая женщина! Как парочки расцеплять, так не рано, как член с ободранной кожей обрабатывать, так в самый раз, а тут рано?!

Я пыталась отбиться от своего врача.

- Когда это ты обрабатывала член? – удивился Витя. – И почему я не знаю?

- Барабанную дробь! – потребовал Юрка. – Без этого не расскажу!

Юрка уворачивался от летящих в него шкурок от мандаринов, но держал паузу. Психбригада в полном составе забарабанила по столам ладонями, к ним присоединились все, кому было интересно.

- Знаешь ты, - ответила я, барабаня по столу ладонями. – По подстанции до сих пор рассказывают, как в экстазе пьяная дамочка содрала зубами мужику всю крайнюю плоть, а он был настолько пьян, что ничего не понял и принялся отмывать его при помощи зубной щетки, - пояснила я.

- Так это не байка была? – изумился Витя. – А с кем ты ездила?

- Какая байка? – возмутилась я. – Мы все в кровище перемазались, пока остановили кровотечение, а выезжали мы с  Юркой, - кивнула я на рассказчика, который в этот момент наслаждался всеобщим вниманием. – Он разве не рассказывал?

- И что там было? Рассказывай! – потребовал Витя.

- Ничего особенного. Обработали, наложили давящую повязку… ой! - хихикнула я. – Почти весь запас бинтов извели. Когда мужика одели, штаны на нем не застегивались.

- И-и-и?

- Ну что, так и повезли, - хмыкнула я. – С торчащим из ширинки … м-м-м.. Кажется, на соседок этот вид произвел впечатление. Одна девушка даже по стене сползла.

- Я его убью, - пообещал Витя.

- Достаточно, - театральным жестом Юрка остановил грохот. – Новое противозачаточное средство – крем для бритья! – выдал он. – Девица не поскупилась, полтюбика в себя впихнула, ну а парнишка миксером сработал!

- Ой, убил! – расхохоталась Оксана.

- А что, говорю же, стопроцентное противозачаточное, - с серьезным видом сказал Юрка. – Когда пена из девицы, как из огнетушителя под давлением повалила, парню уже не до коитуса стало.

- Птица обломинго! – расхохотался Львович. – А парня жалко, так и импотентом остаться можно.

- Молодняк, чтоб им, - хохотал доктор Саша.

Витя укоризненно посмотрел на меня, а я не могла не смеяться, представив эту картину. Посмотрел, посмотрел, да и присоединился ко всеобщему веселью.

Народ уже изнемогал от хохота и ложился на столы. Стоило кому-то хоть чуточку успокоиться, вид хохочущего соседа вызывал новый приступ веселья.

- Ой, не могу! – Оксана вытерла слезы. – Сволочи, нам же работать!

- Ксюха, - хохотал рядом с ней Львович. – Подгони мне пену по колено.

Новый взрыв хохота послужил ему ответом.

- Лёва, а ты по секрету поделись этим рецептом с какой-нибудь из секретарш, - посоветовал Юрка и подмигнул. – И будет тебе счастье на празднике, а нам радость.

- Им противозачаточное не нужно, - махнул рукой Львович. – И так по темным углам та-акое творится…

- Ладно, метнули хавчик в рот и понеслись! – скомандовала Оксана.

Пофыркивая от смеха, люди быстро очистили тарелки и потянулись за карточками.

- Пошли, Малыш, - поднялся из-за стола Витя. – Надеюсь, нам достанется что-нибудь поприличней вашего вызова.

- Третья! – гаркнула вернувшаяся в диспетчерскую Оксана. – Третья, срочно!  Сбитый пешеход!

- Вот, кому-то пьяные драки, а Витьке всегда вкусненькое, - не удержался от комментария Юрка.

- Ой, Витька, я в аптеку, мы же пустые, - вспомнила я.

- Давай, быстро! – сказал Витя, пристраиваясь к очереди жаждущих получить свою карту вызова.

Он придал мне ускорение, шлепнув чуть ниже спины.





- Ну что, алкаши, уже нахрюкались? – проворчал наш Сашка, когда мы забрались в машину.

- В хлам, - подтвердил мой доктор и икнул.

- Эх, сво-олочи, - завистливо вздохнул Сашка, вливаясь в поток выезжающих из двора машин.

- Не ворчи, сами только губы намочили, - усмехнулся Витя. – Да вот, с девушкой поцеловался на брудершафт.

- Да? – оживился Сашка. - Тогда ладно, тогда можно. Куда едем?

- А едем мы, Сань, туда, где наши камикадзе под машину бросались, - ответил доктор.

- Не дай Бог! – Сашка сплюнул через плечо. – Накаркал ты.

- Может, ещё и не они, - с надеждой ответил Витя.

- Сейчас! Закон подлости знаешь?

Они препирались в кабине, а я тихонько сидела в своем кресле и радовалась, что вот уже полчаса меня не грызут и на меня не рычат, как лютые звери.

- Малыш, ты, что там притихла? – повернулся ко мне доктор, а я замерла, ожидая очередного недовольства.

- Вспоминаю твой поцелуй, - не удержалась я от подколки. – М-м-м.

- Нет, Сашка, ты видел, а?

- Не видел, но обязательно расспрошу народ, - хохотнул Сашка. – Можешь продемонстрировать, тогда сам заценю.

- Черти полосатые! Как с вами работать? – рассмеялся доктор. – Сбегу я от вас.

- От таких красивых и милых? – я изобразила невинное хлопанье глазами. – А с кем целоваться будешь?

- Так его, так! – веселился Сашка.

- Малыш, не хулигань, - попросил доктор.

- Ох, ребята, как же я вас люблю, - подытожил Сашка. – Заканчивайте грызться.

- Обещаю, теперь буду только слегка покусывать, - съязвила я.

Мужики засмеялись и закрыли перегородку, продолжив веселиться без меня.



- Малыш, приготовься, работаем, - предупредил доктор, открыв перегородку.

- Как пионер, всегда готов! – вскинула я руку в шутливом салюте.

- Выпорю, - со вздохом пообещал доктор.

Выбравшись из машины, мы без труда нашли нашего пациента в сугробе, куда его отбросило.

- Наш, не наш? – спросил доктор, присев около лежащего молодого мужчины.

- А кто его знает? – хмыкнула я. – Забирать всё равно нам.

- Санька, носилки! – крикнул доктор.

- Чего тут у вас? – пробурчал Сашка, ставя носилки на землю.

- Дышит, а с остальным в машине разберемся, - пояснил Витя. – Холодно тут.

- Тогда шевелись, - посоветовал Сашка. – Рыжик, в машину, носилки страхуй!

- Рыжик туда, рыжик сюда, - ворчала я, забираясь в машину. – Прямо Фигаро…

*****
- Ворчуха мелкая, - хмыкнул доктор, забираясь в салон. – Замерзла?

Сашка грохнул задней дверью и заспешил в кабину. Ему хорошо, он в куртке, это мы, как дураки, не подумали о холоде.

- Ну, чего там? – поинтересовался Сашка, заводя машину.

В салоне заработала печка, и сразу стало значительно теплей.

- Да подожди ты, дай посмотреть, - отмахнулся доктор. – Надо же знать, куда везти. – Отойди, Малыш, не мешайся, лучше документы посмотри.

Доктор вытряхивал нашего пациента из легкой курточки.

- Месячный проездной до Москвы, полтинник, презервативы, шоколадка, - перечислила я содержимое карманов.

- Деньги и шоколад сдадим под расписку, - сказал врач и переложил к себе в карман пачку резиновых изделий. – Это ему нескоро понадобится, а проездной уже старый.

- Это почему не понадобится? – возмутилась я.

- Гони, Сань, в четверку, - скомандовал врач. – Малыш, готовь капельницу и холод дай. Я сказал «нескоро понадобится»

- Гоню я, гоню, - проворчал Сашка, разворачиваясь через трамвайные пути.

- Что у нас плохого? – спросила я, возясь с капельницей.

- Три ребра сломано, - пояснил Витя. – Похоже, внутреннее кровотечение. Оторвался мужик, - перечислял врач, прослушивая дыхание в поврежденной стороне. – Легкое, вроде, целое. Ты ставь капельницу, не стесняйся.

- Ты мне мешаешь, - пояснила я.

- Залезай, - он приподнял руку, пропуская меня между собой и носилками.

- Он же ледяной, - пожаловалась я. – Кожа колом стоит.

- У кого кожа, а… - веселился в кабине Сашка.

- Пошляк, - хмыкнул доктор. – Да, Малыш, хреново. Селезенка-то у парня полетела.

- Угу, а Олегыч уже давно в кондиции, - вспомнила я. – Кто его оперировать будет?

- Олегыч у нас асс! Он и из положения «лежа на бровях», оперировать может, - успокоил меня Витя.

- На бровях он был, когда мы уезжали, - напомнила я. – А водка ещё оставалась.

- До бровей там ещё бутылки полторы, - успокоил меня доктор.

Я промолчала, но в душе зашевелились сомнения.



В приемном отделении царило запустение. Олегыч дремал на кушетке в комнате отдыха.

- Олегыч, вставай, мы тебе селезенку привезли, - потормошил его доктор Витя.

- Лучше бы колбасы, - ответил хирург, приоткрыв мутный глаз. – Убери в холодильник.

- Игорь, ты чего? – удивился мой врач. – Ты что, пьян?!

- Устал я, - лаконично ответил хирург и перевернулся на другой бок.

- Малыш, поднимаемся в отделение, - озабоченно сообщил Витя.

- На подвиги потянуло? – поинтересовалась я, заходя следом за каталкой в лифт. – Только не говори, что собираешься встать к столу?

- Там посмотрим, - пообещал Витя.

Когда двери лифта разошлись, нас встретило оживление нормального отделения.

- Что привез? – поинтересовался пробегающий мимо хирург Андрей.

- Селезенку, - сообщил Витя. – Что у вас творится?

- Андреич приехал полчаса назад, всем хвосты накрутил, - сообщил Андрей. – Мы Игоря спрятали, ты только не выдавай.

- Угу, - кивнул доктор Витя.

- Кровь на экспресс-анализ, готовьте стол, готовьте пациента, - открыв ногой дверь предбанника, отдал указания хирург.

- Совсем сдурел? – донесся возмущенный женский голос. – Куда в сапогах его тащишь? Кто раздевать будет?!

- Видел фифу? Старшая, елки зеленые, – хмыкнул хирург. – Зад оторви от стула, и займись этим, - посоветовал он невидимой собеседнице.

- Что за шум ночью? – выглянул заведующий отделением. – О, Витюша! Здравствуй, что привез? – обратился Андреич к доктору.

- Селезенку с аварии.

- Угу, Андрей, займись. А что у нас в первой? – поинтересовался Андреич, заглянув в другую операционную.

- Прободная, - сообщили оттуда.

- Отлично, работайте, мальчики, - ответил Андреич. – Витюша, зайди ко мне в кабинет, - позвал он.

- Иди, я на лестнице покурю, - шепотом сообщила я, заметив, как покосился на мои сапоги заведующий отделением.



*    *    *

- Танька, вставай, пересменка началась, - растолкала меня подруга Ирка.

- Темно ещё, - недовольно поморщилась я, взглянув в окно.

- Юмористка, - хмыкнула Ирка. – Вставай быстрей, Витька с Юркой говорят, сматывать нужно, пока не началось.

- Что не началось? – поинтересовалась я, вылезая из-под одеяла.

- КАКАЯ СВОЛОЧЬ? РУКИ ОТОРВУ! – донесся крик нашего Михалыча.

- Началось, - хихикнула Ирка и схватила халаты. – Бежим быстрей.

- Подожди! – прыгнув в сапоги, я схватила сумку и вылетела из салона. – Да подожди ты, у меня сигареты в халате!

Скатываясь по лестнице, я взъерошила волосы, привела их в обычное состояние «Взрыв на макаронной фабрике».

- Осторожней, Малыш, куда же ты так несешься? – поймал меня внизу доктор Витя.

- Не знаю, - призналась я. – Ирка заорала «Хватай мешки, вокзал уходит!».

- Ириш, тебя же просили тихонько разбудить, - укоризненно посмотрел на неё Юрка. – Разве так можно?

- А чего папа орет? – спросила я, снова услышав возмущенный крик главврача.

- Не знаю, но лучше уйти домой, - пожал плечами доктор Витя и набросил на меня мою куртку. – Ирка, давай сюда все из карманов!

Он просто открыл мой баул и ссыпал туда содержимое.

- Давай, Малыш, шевели ногами, - взяв за плечи, он вывел меня из здания.

Куртку я застегивала на ходу, не понимая, зачем нужна такая спешка.

- Да что случилось-то? – поинтересовалась я, выйдя на мороз. – Что за спешка такая? Чай не дали попить…

- Сейчас кофе попьем, - пообещал мой доктор. – Юрка в гости зовет.

Я обернулась на здание подстанции и замерла с отвисшей челюстью.

- Нифига себе, - только и смогла сказать я.

- Сволочи! – орал в открытое окно наш главврач и пытался дотянуться до дерева. – Уволю к чертовой матери!

На дереве, привязанные за ветки, висели десятка два надутых презервативов. На них какой-то умелец ручкой нарисовал забавные ухмыляющиеся рожицы.

- Красиво. Праздник, - усмехнулся Юрка.

- Эдик, ты чего кричишь? – с невинным лицом поинтересовался доктор Витя. – С праздником тебя.

- Какая-то сволочь завалила весь кабинет этой гадостью! – расстроено ответил Михалыч. – Не пройти! Да ещё на дереве навешали!

- Молодежь, наверное, резвится, - сочувственно ответил мой доктор. – Радует, что не по назначению употребили.

- Уволю всех, к чертовой матери! – пообещал Михалыч.

- Остынь, - посоветовал Витя.

Михалыч захлопнул окно и его крики стихли.

- Надо же, как расстроился, - удивленно сказал Юрка и покачал головой.

- У вас щеки не болят? – спросила я.

- Ты о чем, Малыш? – поинтересовался Витя с совершенно невинным видом.

- Столько шариков надуть, - хмыкнула я. – Да ещё украсить ими кабинет и дерево… вы спать, сегодня совсем не ложились?

- Я думала, она ещё не проснулась, - рассмеялась Ирка.

- Не проснулась, - подтвердила я. – И пока кофе не напьюсь, человеком не буду.

- Будем машину ждать или пешком пройдемся? – спросил Витя, и забросил мой баул себе на плечо.

- Пешком! – решили мы дружно.

Мы шли по спящему пустому городу, и он весь был в нашем распоряжении. Темные окна домов, с мигающими на елках гирляндами, праздничная иллюминация, освещающая улицы… И тишина.

---

Комментарии