Про кафе на Купчинской, 1.
Грозою освежённый,
Подрагивает лист.
Ах, пеночки зелёной
Двухоборотный свист!
(Э.Багрицкий, эпиграф к стихотворению "Смерть пионерки")
В тоске февральской тонущий, себя я всё же спас.
О гавань Скорой помощи, Купчинская раз!
Пожалуй что я выстою, уже не одинок,
раз до семи на пристани не гаснет огонёк!
Зайдём, зайдём вразвалочку, все беды позади!
А руки-то у Галочки из золота поди!
Забылись врач ответственный, диспетчер и больной -
их нет. А есть, естественно, маленький двойной.
..........................................
А где-то там, за стужею, отсюда не видна,
там, за бугром, за лужею лежит одна страна,
над ней просторно небо, и пленительно длинны
исполненные негою её благие сны
о том, что жизнь есть рай и что нет боли, c'est la vie!
и что потеют разве что от солнца и любви;
ни голода, ни страха там, природа той страны
щедра. Война и пахота там просто не нужны.
Ах, эту философию усвоивши на "пять",
здоров бы крепкий кофе я текилой запивать;
с красавицей мулаткою на жарком берегу
уже ли жизнь сладкую прожить я не могу?
Всегда воспоминание готово мне помочь:
двух крупных звёзд сияние и волосы, как ночь,
и эта кожа влажная, прилипший к ней песок,
и чуточку посаженный беспечный голосок.
И вот депеша: "Лёнечка, мне без тебя кранты!
Слинял бы потихонечку из вечной мерзлоты!
Всё жду, хожу ничейная, - так приезжай, молю,
в бананово-кофейную республику мою!"
И, к обоюдной радости , всё сразу решено.
Водила Улдис Андерсен со мною заодно! -
С наколочкой рука его - уж хаживал он сам
из Лиепайской гавани к далёким берегам.
Что ж, лодка к погружению и прочь от скал родных!
Не просим мы прощения у брошенных больных -
плевать на все их жалобы, на их мужей и жён!
У нас уже над палубой четырнадцать сажён.
И пусть на Центре бегают, пусть ищут нас окрест, -
а субмарина белая уже берёт Зюйд-Вест,
и вырублена рация, кингстоны жрут балласт...
Прощай, родная станция и Ваня-педераст!
Весёлые, не хмурые, домой уж ни ногой;
невесту белокурую пущай берёт другой!
Там впереди хорошее, непыльное житьё, -
прости-прощай же, прошлое,
прости-прощай же, прошлое,
прости-прощай же, прошлое
пропащее моё!
( ок.1993)
Подрагивает лист.
Ах, пеночки зелёной
Двухоборотный свист!
(Э.Багрицкий, эпиграф к стихотворению "Смерть пионерки")
В тоске февральской тонущий, себя я всё же спас.
О гавань Скорой помощи, Купчинская раз!
Пожалуй что я выстою, уже не одинок,
раз до семи на пристани не гаснет огонёк!
Зайдём, зайдём вразвалочку, все беды позади!
А руки-то у Галочки из золота поди!
Забылись врач ответственный, диспетчер и больной -
их нет. А есть, естественно, маленький двойной.
..........................................
А где-то там, за стужею, отсюда не видна,
там, за бугром, за лужею лежит одна страна,
над ней просторно небо, и пленительно длинны
исполненные негою её благие сны
о том, что жизнь есть рай и что нет боли, c'est la vie!
и что потеют разве что от солнца и любви;
ни голода, ни страха там, природа той страны
щедра. Война и пахота там просто не нужны.
Ах, эту философию усвоивши на "пять",
здоров бы крепкий кофе я текилой запивать;
с красавицей мулаткою на жарком берегу
уже ли жизнь сладкую прожить я не могу?
Всегда воспоминание готово мне помочь:
двух крупных звёзд сияние и волосы, как ночь,
и эта кожа влажная, прилипший к ней песок,
и чуточку посаженный беспечный голосок.
И вот депеша: "Лёнечка, мне без тебя кранты!
Слинял бы потихонечку из вечной мерзлоты!
Всё жду, хожу ничейная, - так приезжай, молю,
в бананово-кофейную республику мою!"
И, к обоюдной радости , всё сразу решено.
Водила Улдис Андерсен со мною заодно! -
С наколочкой рука его - уж хаживал он сам
из Лиепайской гавани к далёким берегам.
Что ж, лодка к погружению и прочь от скал родных!
Не просим мы прощения у брошенных больных -
плевать на все их жалобы, на их мужей и жён!
У нас уже над палубой четырнадцать сажён.
И пусть на Центре бегают, пусть ищут нас окрест, -
а субмарина белая уже берёт Зюйд-Вест,
и вырублена рация, кингстоны жрут балласт...
Прощай, родная станция и Ваня-педераст!
Весёлые, не хмурые, домой уж ни ногой;
невесту белокурую пущай берёт другой!
Там впереди хорошее, непыльное житьё, -
прости-прощай же, прошлое,
прости-прощай же, прошлое,
прости-прощай же, прошлое
пропащее моё!
( ок.1993)