До поселка Хвойная из столицы добраться непросто. Поезд Москва-Боровичи прибывает в пункт назначения около четырех часов утра. Оттуда 80 км нужно проехать на машине. Едем по ночной дороге очень медленно, пристально вглядываясь в окружающую черноту, чтобы вовремя заметить лося. Они часто выходят из леса на дорогу и становятся причиной автомобильных аварий. «Машина подбивает лося, и он обрушивается на лобовое стекло. В результате переломы ключицы, рук, черепно-мозговые травмы», — энергично описывают последствия таких встреч человека и животного поджидающие меня на станции Евгения и Андрей Крыловы. Они знают, о чем говорят, потому что работают в Хвойнинской больнице.

 

Отправиться в Хвойную корреспондента «Эксперта» заставил мучающий сегодня многих вопрос: как реформировать российское здравоохранение? К сожалению, чаще всего приходится слышать мнение об этом тех, кто не имеет отношения к реальной медицине. Вот, к примеру, реформаторы на федеральном уровне предлагают вешать на стенах поликлиник и больниц бумаги с указанием количества бесплатных уколов и таблеток, положенных при каждом заболевании. Пусть, мол, пациенты узнают свои права и не дадут себя обмануть нечестным врачам, требующим приносить с собой лекарства и шприцы. А практикующие медики считают эту идею смехотворной. «Ну, мы повесим на стену двести листков с основными заболеваниями, — говорят они. — Вот у бабули воспаление легких. Она трясет листком и требует положенные двадцать уколов пенициллина. А если у нее при этом высокое давление, то лечение должно быть другим. Если язва — третьим. А если и то и другое плюс аллергия? Нужно описать каждый случай? Никакого коридора нам не хватит».

Поэтому «Эксперт» решил внимательно изучить жизнь одной периферийной больницы и посмотреть, приложимы ли к ее практике некоторые идеи реформаторов, как то: организация семейной медицины, разрешение перекидывать средства лечебно-профилактического учреждения (ЛПУ) со статьи на статью, предоставление большей свободы действий в оказании платных услуг и, наконец, централизация системы медпомощи. Таким образом мы рассчитываем понять, что нужно и чего нельзя менять в отечественном здравоохранении.

В поисках относительно благополучного и не слишком близкого к столице ЛПУ мы попали в центральную больницу Хвойнинского района Новгородской области. Несмотря на глухое расположение среди живописных озер и хвойных лесов в 250 км от Великого Новгорода, здешняя больница очень неплохо справляется со своими обязанностями. Это подтвердили ведущие специалисты областного комитета здравоохранения, которые в прошлом году приехали в Хвойную, несколько дней изучали работу больницы и дали ей высокую оценку, назвав одной из лучших в области. К такому же выводу пришла специальная, используемая облздравом компьютерная программа, которая анализирует несколько десятков качественных и количественных показателей работы ЛПУ. Об уровне хвойнинской медицины говорит и динамика такого базового для определения качества здравоохранения показателя, как младенческая смертность. Если раньше в районе умирали два-три новорожденных в год, то за последние полтора года летальный случай был один.

За хвойнинское здравоохранение голосуют и приезжие, как говорится, своими ногами. В летний сезон дачники из Москвы и Петербурга стараются подлечить здесь зубы. Получается не хуже, чем столицах: в Хвойной есть современное дорогое оборудование, на котором работают высококвалифицированные стоматологи и зуботехники. Как нетрудно догадаться, обходится здешняя стоматология намного дешевле.

Вообще хвойнинская медицина не местечковая. Врачи делают сложные операции, например на сухожилиях кисти и стопы, которые обычно практикуют лишь в областных центрах. Медперсонал — врачи и даже фельдшеры — из Хвойной регулярно выезжают на конференции и учебные курсы в Москву, Петербург и Великий Новгород, принимают участие в работе профессиональных сообществ (например, Ассоциации врачей ультразвуковой диагностики), дискутируют с коллегами на специализированных интернет-сайтах и даже сотрудничают со столичными и мировыми светилами.

Остахновский дом

Знакомство с хвойнинским здравоохранением началось в доме Крыловых, которые приютили меня на время командировки. Их небольшой ладный двухэтажный коттедж, утопающий в цветах, ягодах и увитый плющом, находится в двухстах метрах от больницы. Рядом с входной дверью висит табличка «Лучший приусадебный участок-2005», врученная на последнем праздновании Дня поселка. Сразу за забором потрясающе красивый хвойный перелесок. Между идеально прямыми стволами корабельных сосен с крыльца можно увидеть вертолет. Сразу представилось, как на этом вертолете по звонку 03 в отдаленную деревню вылетает бригада врачей. Но оказалось, что это транспортное средство никакого отношения к медицине не имеет: через Хвойную проходит нефтепровод, и за его состоянием с воздуха следит служба безопасности.

В самой больнице меня, как и всех «высоких гостей», первым делом ведут на экскурсию в терапевтическое отделение — там недавно закончился ремонт. Выглядит «терапия» действительно жизнеутверждающе: светлые стены, хорошее освещение, большие евроокна с видом в поле, новые занавески и постельное белье не больничной расцветки, новая мебель. Вместе с ремонтом провели перепланировку. Раньше вход в палаты был через небольшой коридор — один на две палаты. Размер коридора и расположение дверей не позволяли пронести в палату носилки. Теперь персоналу работать намного удобнее.

На реконструкцию отделения истрачено 2 млн рублей, которые выделила районная администрация. Это ее обязанность — обеспечивать «гостиничную» составляющую пребывания в больнице, от мебели до моющих средств. Кроме того, местные власти финансируют работу некоторых служб, в частности «скорой помощи». По идее районная администрация должна в общей сложности наполнять почти половину больничного бюджета (другая половина приходит по линии обязательного медицинского страхования — ОМС). Однако в случае с Хвойной роль администрации гораздо значительнее. Собственно, ее активность и есть основной фактор благополучия больницы.

В здравоохранении есть свое больное место, и это, безусловно, нехватка кадров. Например, обеспеченность участковыми терапевтами по Новгородской области составляет 57%, участковыми педиатрами — 42%, причем большинство работающих предпенсионного или пенсионного возраста. Два года назад и в Хвойной ситуация с детскими врачами была критической: на весь район ни одного педиатра. Вахтовым методом из Новгорода приезжали на месяц-два то пенсионерка, то девочка после окончания института, которые должны были курировать и больничное отделение, и родильное, и вести прием в поликлинике. Сейчас в штате больницы четыре педиатра, у каждого первая категория и стаж более двадцати лет, что для района такого размера просто шикарно.

«Мы укомплектовались педиатрами в основном за счет приезжих, — рассказывает главный врач Виктор Романенко. — Только один местный, двое из Казахстана и один из Узбекистана. Привлечь удалось жильем. Каждому врачу, как только он приезжал, администрация района предоставляла отдельную квартиру или даже дом».

В пяти километрах от Хвойной есть небольшая деревня Остахново, куда автобус заезжает всего три раза в день. Здесь находится известный в народе шестнадцатиквартирный Остахновский дом. Его в советские времена начал возводить местный совхоз, но закончить не смог. В начале 90-х бывший главный врач Хвойнинской больницы добился, чтобы этот недострой передали в управление ЦРБ, провели канализацию и подготовили к заселению. Всем приезжающим врачам в этом доме сразу предоставляли отдельную квартиру. А проработав десять лет в больнице, медики получают право на приватизацию жилья. Наиболее ценным специалистам через несколько лет предоставляются отдельные дома в непосредственной близости от места работы.

Так и был сформирован весь кадровый костяк больницы. В результате ее лицо сегодня определяют приезжие врачи, в основном из стран СНГ. Самая большая медицинская диаспора в Хвойной — казахстанская. Многие из докторов профессионалы высокого уровня, работавшие в городских, областных и республиканских центрах. Сам главврач Виктор Романенко, приехавший из казахстанского Актау, был там главным областным инфекционистом. Там же, в Актау, ведущими специалистами областной детской больницы работали Марина и Анатолий Шатуновы, которые теперь в Хвойной педиатр и реаниматолог. А терапевт Евгения Крылова преподавала в Ташкентском медицинском институте.

Трое врачей Хвойнинской больницы имеют государственную награду «Отличник здравоохранения», пятеро — высшую квалификационную категорию. По мнению самих медиков, они обеспечивают более высокое качество медпомощи, чем можно ожидать на районном уровне, по крайней мере по травматологии, терапии, неврологии и педиатрии. «По этим службам мы работаем как хорошая областная или городская больница», — считает Евгения Крылова. Конечно, по признанию медиков, масштаб сельской больницы для них мелковат, не хватает «большой» медицины (поэтому-то они так активно и разъезжают по конференциям). Однако хвойнинское здравоохранение от постсоветских катаклизмов, выдавивших докторов с насиженных мест, несомненно, только выиграло: местная администрация не растерялась и заполучила для своего района хороших специалистов довольно малой кровью.

«Это очень верная тактика, — рассуждает Андрей Спирин, заведующий неврологическим отделением. — Во-первых, если доктор отработает в районе десять лет — уже хорошо. Во-вторых, через десять лет прыть уже не та. Теоретически, конечно, очень хочется переехать в Москву или Петербург, но там никто не ждет, а здесь есть где жить, быт налажен». Поэтому большинство врачей отсюда уже не уезжает. Хотя активная политика хвойнинской администрации по привлечению кадров приносит пользу здравоохранению Новгородской области даже тогда, когда врача в поселке удержать не удается: несколько специалистов, изначально приехавших в Хвойную, теперь трудятся в соседних районах.

Болезнь двух недель

Из терапевтического отделения мы переходим в детское, которое, к сожалению, возвращает нас к реальности современного российского здравоохранения. После нарядной «терапии» по контрасту нас встречают тусклые лампы, темные облупленные стены и дети, лежащие на низких железных кроватях лицом к стене. Многие палаты персонал отделения называет семейными: нам показывают «палату Шубиных», «палату Цветковых». Там лежат дети алкоголиков — по нескольку родных братьев и сестер в каждой. Их, отощавших от голода, «на откорм» в больницу регулярно привозит или участковый врач, или социальная служба.

Летом таких пациентов в отделении большинство. Объясняется это тем, что в теплое время года поток больных становится меньше: простудные заболевания отступают, а местное население частично разъезжается. Для больницы же пустующие койки означают недополучение средств из фонда ОМС. «Поэтому, когда в конце весны заканчиваются острые заболевания, мы обзваниваем хроников и предлагаем пройти курс лечения. Подлечиваем асоциальных детей. К сожалению, многие сельские жители спиваются, поэтому в таких пациентах недостатка нет. Если никак не влиять на поток больных, то мы не сможем заработать достаточно денег», — разъясняет ситуацию заведующая отделением Лидия Власова.

Средства из фонда ОМС идут на зарплату персонала, медикаменты, питание и мягкий инвентарь. В целом, по словам главврача, система ОМС работает четко: в начале каждого месяца больница подает в страховую компанию отчет о проделанной работе, а уже в двадцатых числах получает за это деньги. Однако в нынешней системе ОМС есть для хвойнинцев и ряд неприятных моментов, связанных с так называемым генеральным тарифным соглашением. Оно составляется в области между Комитетом по охране здоровья населения, страховой компанией, фондом ОМС и Ассоциацией врачей.

В соглашении расписаны объемы медицинской помощи и ее стоимость. Основное недовольство у врачей вызывают низкие тарифы. Скажем, одно посещение терапевта стоит 52 рубля, госпитализация — 4000 рублей за 13 дней. Это около 300 рублей в день, в которые входит зарплата медперсонала, стоимость медикаментов и питание. Так что, например, больничной столовой приходится укладываться в бюджет 20 рублей на одного человека в день.

Соглашением лимитирована и длительность пребывания больного в стационаре. Для каждого отделения есть свой норматив. Например, для терапии — 13 суток. Считается, что за это время больного можно вылечить. Если не получается, значит, больница с ситуацией не справляется и должна отправить пациента на другой этап госпитализации, например в межрайонную больницу. Четырнадцатый и последующий дни ОМС уже не покрывает, хотя, как говорит Виктор Романенко, бывают случаи, когда пациента необходимо лечить 15-25 дней. В этом случае районная больница просто держит больного за свой счет.

И наконец, в соглашении указывается, какое количество человек должно пролечить каждое отделение, и перевыполнить эту норму можно лишь на 2-3%. Так, если больница выполнила 105% плана, к ней применяются штрафные санкции. «Плохо, что нет гибкости. Мы должны лечить одинаковое количество пациентов и зимой и летом, а ведь летом болеют меньше», — сетует Романенко.

Подобные ограничения стимулируют больницу переводить больше пациентов на дневной стационар, так как он обходится дешевле круглосуточного. Каждый год областной комитет здравоохранения сокращением стационарных коек увеличивает мощность дневного стационара, количество посещений которого правила ОМС не ограничивают. Десять лет назад в Хвойной было 185 круглосуточных коек, сейчас 106 круглосуточных и 40 дневных. «Дневные стационары сейчас очень популярны у больных, это прогрессивный формат лечения, я — за, — говорит Романенко. — Но только в таких населенных пунктах, как Хвойная. Здесь человек может пройти обследование, принять процедуры и уйти домой. Но мы ведь обслуживаем не только поселок, но и весь район. Пациента из отдаленной деревни нужно держать в больнице круглосуточно, даже если по состоянию здоровья это не обязательно. Так что дневной стационар нас выручает далеко не всегда».

Персонал детского отделения, впрочем, не сильно удручен: в следующем году здесь тоже сделают ремонт и жить станет веселее. Это, правда, не решит проблему с санитарками: зарплатой в 900 рублей их не удержишь, а требования к ним предъявляются довольно высокие. Здесь необходимы и дисциплинированность, и ответственность, так как дело они имеют порой с очень маленькими, к тому же брошенными детьми, для которых уход имеет решающее значение. В остальном все не так плохо — и врачами, и медикаментами, и необходимым оборудованием отделение укомплектовано, вот новорожденным из родильного повезло гораздо меньше — таков последний аргумент в пользу благополучия «педиатрии».

Реанимация на глазок

Другой партнер Крылова — когда-то узбекский, а сегодня американский профессор Джулдас Кульджанов. Пятнадцать лет назад они работали в одной больнице и сейчас постоянно на связи. Периодически Джулдас пересылает Крылову самые передовые «железки». Из последнего — новая модель колец аппаратов внешней фиксации.

Кто будет за шамана

Систему хвойнинской медицины помимо центральной районной больницы образуют еще поликлиника, три сельские врачебные амбулатории и 17 фельдшерско-акушерских пунктов. Скоро в эту систему впишется и офис врача общей семейной практики — еще одно модное направление реформы здравоохранения, устроенное по мотивам западного образца.

Сторонники системы семейных врачей говорят, что российская медицина чрезвычайно энергозатратна в том числе и потому, что у нас слишком велико число обращений больных напрямую к узким специалистам через голову терапевта, который есть первичное звено медпомощи. А как показывает западный опыт, более 70% проблем решаются как раз на уровне врача общей практики. Чтобы приблизиться к этому показателю, предлагается сделать платными обращения к узким специалистам без направления терапевта, а также расширить навыки последнего и сделать его семейным врачом.

В 2001 году Минздрав рекомендовал регионам рассмотреть возможность создания на своей территории — в городах и сельской местности — офисов семейного врача, расположенных вне поликлиник. Отличие семейного врача от обычного терапевта состоит в том, что помимо основных терапевтических знаний он должен иметь еще ряд навыков: уметь определить уровень зрения и слуха пациента, вытащить инородное тело из глаза или гортани, снять кардиограмму, наложить швы и даже осмотреть женщину на гинекологическом кресле. А в его офисе должен быть аудиометр, ЭКГ-аппарат, гинекологическое кресло — всего 36 единиц оборудования. Кроме самого врача в офисе должны работать фельдшер, две медсестры и санитарка.

Год назад Новгородская область начала выполнять рекомендации Минздрава. Районным администрациям предложили долевое участие в организации офисов семейного врача: область берет на себя покупку оборудования и автомобиля, а район выделяет помещение и отправляет учиться своего медика на специальные курсы. Для офиса в Хвойнинском районе был выбран поселок Юбилейный.

Многие хвойнинские врачи к идее семейной медицины относятся скептически. «За шесть месяцев невозможно освоить все медицинские специальности сразу, даже на поверхностном уровне, — говорят они. — На курсах подготовки семейных врачей читают лекции о том, как накладывать швы, но обучающиеся реально ни одного шва не накладывают, как и не тренируют другие навыки».

Виктор Романенко считает, что есть резон создавать офисы семейного врача только в местах, сильно удаленных от существующей системы медпомощи. «Если в городе или поселке есть поликлиника с узкими специалистами, делать там еще и офис просто глупость, — говорит он. — А Юбилейный находится в сорока километрах от Хвойной, и, чтобы подобрать очки, его жителю не надо будет сюда ехать. Это же удобно. Что касается подготовки, то нам в институте еще двадцать пять лет назад говорили, что участковый терапевт должен знать все хотя бы на уровне оказания первой врачебной помощи: от трахеотомии до принятия родов. Сейчас это просто назвали врачом семейной практики. Конечно, он не универсал. При более серьезных заболеваниях — глаукоме, например, семейный врач будет направлять к узким специалистам».

Напоследок мы поинтересовались у главного врача, что он думает о централизации медпомощи — инициативе, находящейся в одном русле с идеей создания семейной медицины, когда предлагают оставить на местах врачей общей практики, а специалистов сдвигать к городским и областным центрам. «В советское время была внедрена система поэтапного оказания медпомощи, которую я считаю очень правильной, — говорит Виктор Романенко. — В населенных пунктах, где проживает от двухсот до тысячи человек, существуют фельдшерско-акушерские пункты (ФАП), там работает фельдшер, при пункте есть аптека. Четыре-пять ФАПов расположены вокруг сельской врачебной амбулатории, в которой есть врач. (На роль ФАПов и амбулаторий как раз может, по его мнению, претендовать предлагаемое реформаторами новшество — офис врача общей практики. Это примерно то же самое, но на более высоком технологическом уровне. — 'Эксперт'). Дальше следует районная больница, областная. С легкими заболеваниями сельский житель может обратиться в ФАП. Дальше: зачем в аппендицитом ехать в Новгород, когда его можно прооперировать здесь? Но и при такой системе в сельской местности медицинская помощь гораздо менее доступна, чем в городе. При еще большей централизации село останется без медицины».

Кроме того, по мнению главврача, нужно учитывать специфику менталитета сельского населения. Деревенские жители не хотят заботиться о своем здоровье. «В свое время Горбачев издал антиалкогольный закон. Тогда народ стал пить все, что горит. Здесь может получиться такая же ситуация: если сократить медпомощь на селе, то многие и не поедут в Новгород — это шесть часов езды на автобусе и пятьсот рублей за билет. Будут лечиться чем придется у бабки-знахарки, колдуна или шамана», — заключил Романенко.

Чего хочет главврач

Специфическое отношение населения к своему здоровью и низкий уровень благосостояния на корню пресекают в Хвойнинской больнице возможность развивать такую статью дохода, как платные услуги. Ее потолок — 3-4% бюджета, которые больница сейчас зарабатывает, проводя медосмотры сотрудников по заказу предприятий. Поэтому и большая свобода в оказании платных услуг, которую предлагают московские реформаторы, Хвойной пока не нужна.

Другая возможная статья дополнительного дохода для больницы — благотворительная помощь бизнеса здравоохранению. Но и об этом, по мнению Виктора Романенко, в Хвойной говорить весьма преждевременно. Население приобретает товары и услуги, ориентируясь на цену товара, а не на имидж производителя. Да и богатых предприятий, которые могут позволить себе вести политику социальной ответственности, в районе нет. В хвойнинскую медицину из бизнеса пойдут деньги ну разве что в том случае, если для благотворителей будут предусмотрены серьезные налоговые льготы, считает он.

  А пока главными источниками финансирования больницы остаются ОМС и местная администрация. И к ним у главного врача есть предложения. Тарифы, чтобы больница могла существовать нормально, должны быть в два раза выше, а лимиты ОМС по количеству пролеченных больных — варьироваться от месяца к месяцу. То, что в летний период больница вынуждена добирать больных, показывает, что ее коечная мощность просто неправильно спланирована. Но и тупое сокращение коек было бы для Хвойной неприятно. А вот если бы она получала возможность пролечить больше людей зимой, когда в этом есть реальная потребность, то в результате и доход учреждения не сократился бы, и медпомощь населению была бы эффективней.

Получи больница дополнительные средства, первым делом Романенко бы повысил зарплаты врачам и остальному медперсоналу — среднему и младшему. Врачи хоть и получают чрезвычайно низкую для их квалификации компенсацию (с учетом совмещения должностей, дежурств на дому и в больнице ведущий специалист, он же, как правило, заведующий отделением, получает от 5 до 10 тыс. рублей), при существующем в районе уровне цен могут вести более или менее достойную жизнь, потихоньку обзаводиться импортной бытовой техникой, даже устроить детей учиться в Санкт-Петербург или Новгород (например, час занятия с репетитором по английскому языку стоит в Хвойной 60 рублей). А вот 900 рублей, положенные санитарке, больше чем на несколько месяцев никого удержать не могут. Немногим выше зарплата у фельдшеров «скорой помощи», а это люди очень квалифицированные: предварительные диагнозы, с которыми они направляют пациентов в стационар, по словам главврача, на 95% подтверждаются. В районе активно развивается железная дорога, и туда из больницы уходит работать молодежь. Зарплата у монтера или дежурного по станции в пять-шесть раз выше.

Деньги нужны, конечно, и на другие цели. Например, сейчас, как и в большинстве других российских больниц, в Хвойной пациентов просят подписывать специальную бумагу: они, дескать, информированы, что шприцы и капельницы им придется приобретать за свой счет. Исключение делается для реанимационного и детского отделений.

Кроме увеличения тарифов ОМС есть еще один гипотетический источник повышения жалованья врачам — доплаты местной администрации. «Пока мы не рассматриваем такую возможность, потому что на все сразу в бюджете района денег нет. В этом году мы ремонтировали терапевтическое отделение. В будущем займемся детским. Возможно, когда мы решим эти задачи, начнем рассматривать вопрос о доплатах медперсоналу», — говорит Тамара Филиппова, заместитель главы администрации района по социальным вопросам.

Рецепт благополучного ЛПУ

Так или иначе, уезжая из Хвойной, я поняла, что рецепт благополучия медицинского учреждения составляется «на местах» — в поселке, городе и области. Существующая в России система здравоохранения, конечно, не обеспечивает автоматически всех хорошей медпомощью. Но в ней заложены ресурсы, за счет которых при желании, добавив свой, «человеческий», фактор, можно обеспечить медицину сносного уровня.

Для этого нужна, во-первых, грамотная областная администрация, от которой зависит, насколько хорошо функционирует система ОМС в регионе. Ведь у каждого субъекта федерации своя модель ОМС, свои тарифы и даже страховые полисы. В каждом регионе с разной степенью успешности собираются страховые взносы. Самые стабильные поступления идут от предприятий, а их количество, в общем, тоже напрямую зависит от политики региональной власти. Если много работодателей и развивается бизнес, значит, платятся налоги и — в итоге — пополняется бюджет здравоохранения, из средств которого, например, для районов области закупается оборудование.

Во-вторых, требуется энергичная районная (городская) администрация, которая делает все то же самое, только на своем уровне: содействует развитию бизнеса, а значит, сбору налогов. Правда, район уже сильно зависит от области. Скажем, в Хвойнинском районе налоги собираются неплохо, так как здесь за последние несколько лет открылось девять крупных предприятий. Но большая часть налогов сразу уходит в областной бюджет, откуда возвращается в виде субвенций. А сколько вернется, уже область решает. И если в Хвойную, по словам местной администрации, практически все налоги возвращаются, то, например, в Самарской области, где недавно побывал корреспондент «Эксперта», эта ситуация выглядит несколько иначе. Налоги из области в район автоматически не возвращаются, но зато введена система грантов для районных администраций. Так что, в принципе, за ту же больницу можно побороться, участвуя в областном конкурсе проектов.

Есть у местной администрации и другие возможности найти или выцарапать дополнительные деньги на здравоохранение. Так, например, администрация Великого Новгорода договорилась с областной властью и закупила hi-tech медицинское оборудование под залог двух городских зданий. А мэр районного центра Березовский Свердловской области Вячеслав Брозовский, к которому мы тоже обратились за консультацией, придумал, как получить деньги на медицину с местного бизнеса. «Всем же нужна земля», — лаконично ответил он.

   Впрочем, тут же Вячеслав Брозовский добавил: «Все зависит от главного врача. Если он плохой, сколько я ни дам денег на медицину, ничего хорошего не получится». То есть вторая, после поиска средств, задача местной администрации — найти хорошего управленца, главного врача, который казенные деньги сам не ворует, не дает другим воровать и тратит их с умом. В Березовском, например, на место главного врача проводили открытый конкурс, участие принимали 12 человек, в том числе из других городов. Выиграла женщина из Екатеринбурга, уже работает полгода, и результатами ее работы в городе очень довольны.

Итак, последний (по счету, но не по важности) фактор организации хорошей больницы — это главный врач. В Хвойной все эти три фактора — областная, местная администрации и главврач — сошлись. Когда такие совпадения перестанут быть единичными, отечественная медицина, видимо, станет существенно лучше.

Источник- газета Эксперт

---